настоящим образом

1) présent; actuel ( современный)

2) ( истинный) véritable, vrai; authentique ( подлинный)

  В сторону Оруэ

   1973 - Франция (150 мин)

     Произв. NЕР, ОRTF, Callipix

     Реж. ЖАК РОЗЬЕ

     Сцен. Жак Розье, Ален Рейго

     Опер. Колен Мунье (цв.)

     Муз. Дэйвид Аллен

     В ролях Каролин Картье (Каролина), Даниэль Круази (Жоэль), Франсуаз Геган (Карен), Бернар Менес (Жильбер), Патрик Верд (Патрик).

   Сентябрь. 3 девушки проводят отпуск на вилле у океана, на вандейском побережье: Жоэль, мечтающая похудеть, на диете, ее подруга Карен и кузина последней, Каролина. Прогулки, дурашливое веселье, новые знакомства. Жоэль неожиданно встречает Жильбера, своего парижского начальника. На самом деле Жильбер оказался тут не случайно и рассчитывает с пользой потратить отпуск, завоевав Жоэль. Ему не удается добиться цели: помимо прочего ему мешает появление красавца Патрика, мастера парусного спорта и во многом человека гораздо более ловкого. Устав от поражений и насмешек, он уезжает. Вскоре после его отъезда уезжает и Карен, решившая вдруг вернуться в Париж. Оставшиеся девушки начинают скучать по Жильберу - как, собственно, и по уходящему отпуску.

   ► В наши дни эксперимент допускается, признается и даже приветствуется во всех жанрах, кроме комедии, где его, как правило, либо отвергают, либо просто не замечают. Розье упорно и в одиночку претворяет в жизнь экспериментальный комический стиль, очень простой на первый взгляд, но довольно сложный в реальности. Оригинальные черты этого стиля (в самом характерном фильме Розье) можно вкратце перечислить списком из 5 позиций. 1) Большое значение в этом комическом стиле имеет поиск художественных форм. Розье рисует подвижные, забавные акварели, стремясь нас рассмешить. Для немалой части публики это уже есть причина для недовольства. Комизм должен быть брутальным, грубым, циничным или опустошительным. Не то чтобы ирония полностью отсутствовала в фильмах Розье. Но она нарочно растворена, разжижена, размыта, как синий цвет в пасмурном небе. 2) Этот комический стиль очень созерцателен. Идти В сторону Оруэ - это значит идти в сторону Флёрти. Здесь неподвижность, медленное движение становится смешнее движения быстрого. Еще одно препятствие для широкой публики: в пространстве своих фильмов автор мало что комментирует и ничего не объясняет. Их нужно смотреть, чтобы понять. 3) Розье интересуется только настоящим, «чистым» настоящим, отрезанным, насколько возможно, от связей с прошлым и будущим. Таким образом, настоящее - то есть неосязаемое и неуловимое мгновение, которое все же удается выхватить камере, - растянуто автором и изучено под лупой. Благодаря чудодейственной силе творческого стиля Розье, это настоящее становится волшебным, созданным заново, настоящим из памяти и поэзии. Таким образом, идти В сторону Оруэ - это значит идти в сторону Одзу, и В сторону Оруэ - единственный французский фильм, похожий, к примеру, на Дни юности, Wakaki hi японского режиссера. Оба фильма берут за основу наблюдение за самыми простыми фактами и внушают подспудную и сильную ностальгию. 4) В этой погоне за мгновением фильм создается и развивается спонтанно, и этому процессу не должна мешать чересчур усиленная подготовка. Сценарий хранится целиком в голове режиссера и сводится к простой фабуле, которую актеры расцвечивают и украшают, как могут, иногда внося в нее свои подлинные взаимоотношения за пределами фильма. 5) Розье отказывается вводить в действие какие-либо значительные события. При помощи, в частности, реалистичности диалогов и звукового оформления он приближается к персонажам вплотную и показывает их самые мельчайшие, самые ничтожные, самые интимные переживания. Несмотря на это (или, наоборот, по этой причине), его фильмы становятся настоящими комедиями нравов, кладезями наблюдений, зеркалом эпохи и живущих в ней людей. Обратите особое внимание на растерянность персонажей, оторванных от привычного городского образа жизни и вынужденных заново учиться добывать себе еду, стряпать и т. д. Также обратите внимание на их неприспособленность к счастью; при том, что счастье - их единственная забота, постоянно занимающая их мысли и желания. К этому фильму подойдут те же слова, что и к Последним каникулам, Dernières vacances: именно поэты становятся лучшими социологами.

   N.В. Фильм, снятый на 16-мм пленку, так и не был «раздут» до формата 35 мм, что объясняет ограниченный характер его проката.

  Пиноккио

   1940 – США (88 мин)

     Произв. Walt Disney, прокат RKO

     Реж. УОЛТ ДИСНЕЙ, Бен Шарпстин, Хэмилтон Ласк, Билл Робертc, Норман Фергюсон, Джек Кинни, Уилфред Джексон, Т. Хи, Фред Мур, Фрэнклин Томас, Милтон Кал, Владимир Тытла, Уорд Кимболл, Артур Бэббитт, Эрик Ларсон, Були Рейтермен

     Сцен. Тэд Сирз, Отто Энгландер, Уэлл Смит, Уильям Коттрелл, Джозеф Сабо, Эрдман Пеннер, Аурелиус Батталья по одноименному роману Карло Коллоди

     Опер. Technicolor

     Муз. и слова Ли Харлайн, Нед Уошингтон, Пол Дж. Смит

     Роли озвучивали Дики Джоунз (Пиноккио), Кристиан Раб (Джеппетто), Клифф Эдвардз (Сверчок Джимини), Ивлин Венэйбл (Голубая Фея), Уолтер Кэтлетт (Лис), Фрэнки Дарро (Фитиль), Чарлз Джуделз (Стромболи и кучер).

   Сверчок Джимини рассказывает историю Пиноккио, деревянной куклы, ставшей живым мальчиком. Однажды ночью Джимини находит приют в доме столяра-часовщика Джеппетто, который целыми днями мастерит деревянные стенные часы и музыкальные шкатулки. Среди груды сделанных им вещей лежит и марионетка. На глазах у кота Фигаро и рыбки Клео, живущей в банке, Джеппетто доделывает куклу и нарекает ее Пиноккио. Затем он заставляет ее танцевать, дергая за ниточки. Прежде чем лечь спать, Джеппетто загадывает желание, чтобы в один прекрасный день Пиноккио превратился в настоящего мальчика. Затем он засыпает, а Джимини, не в силах уснуть из-за назойливого тиканья бесчисленных часов в мастерской Джеппетто, видит, как с неба спускается Голубая Фея. Она выполняет 1-ю часть пожелания столяра: превращает Пиноккио в живую куклу, наделенную свободной волей, умеющую говорить и перемещаться без помощи ниточек. Фея обещает Пиноккио, что если тот будет отважным, честным и заботливым, однажды станет настоящим мальчиком. Джимини она торжественно назначает совестью Пиноккио – обряд похож на посвящение в рыцари.

   После исчезновения Феи Джимини, одежда которого чудесным образом стала новехонькой, пытается объяснить Пиноккио, что такое соблазны, добро, зло и т. д. Джеппетто слышит, как говорит Пиноккио, но думает, что это ему снится. Но нет: его кукла действительно ожила. Он танцует с Пиноккио. Неожиданно у Пиноккио загорается палец. Чтобы его затушить, Пиноккио сует руку в банку с Клео, чем выводит рыбку из себя. Наутро Пиноккио, взяв с собой яблоко для учителя и книгу, отправляется в школу. По дороге он встречает лиса Честного Джона и его соучастника кота Гедеона. Едва увидев это чудо – говорящую и ходящую куклу, – лис тут же замышляет заработать, продав ее Стромболи, хозяину бродячего театра, как раз выступающего в их городе. Лису не стоит никаких трудов убедить Пиноккио, что мальчик – прирожденный актер. Несмотря на увещевания Джимини, Пиноккио идет за лисом до самого театра. На сцене он выступает вместе с другими танцующими марионетками и пользуется таким бурным успехом, что даже сам Джимини смущен.

   Ночью Джеппетто, очень беспокоясь за Пиноккио, отправляется на его розыски. Пиноккио делится со Стромболи своим желанием вернуться к отцу. Стромболи совсем не хочет упускать золотую жилу и запирает Пиноккио в клетке. Джимини забирается в фургончик Стромболи, который в грозу пускается в путь. Несмотря на все усилия, он не может открыть замок на двери клетки. Пиноккио плачет горючими слезами. Появляется Голубая Фея. Пиноккио пересказывает ей свои злоключения и при этом бессовестно врет: от этого нос Пиноккио вытягивается, обрастая листьями, цветками и даже птичьим гнездом. Он раскаивается, и Фея открывает клетку. Пиноккио и Джимини выпрыгивают из фургона без промедления.

   Лис, вечно ищущий выгодное дельце, заключает союз с кучером, который собирает отовсюду глупых мальчишек и отвозит их на Остров Наслаждений. Лис встречает Пиноккио, осматривает его, как врач пациента, констатирует у него сильную слабость и рекомендует отдых на Острове. Так Пиноккио попадает в компанию кучера и хулигана по имени Фитиль. Джимини тоже устраивается, насколько это возможно, под повозкой, до отказа набитой детьми. Дети садятся на корабль, а затем высаживаются на Острове. Им раздают сладости и сигары, предоставляют в их полное распоряжение целый дом, где можно все ломать, и все с восторгом открывают этот мнимый рай без школы и домашних заданий. Пытаясь подражать Фитилю. Пиноккио закуривает сигару (отчего чувствует себя дурно и весь зеленеет) и играет на бильярде. Он знакомит хулигана с Джимини и говорит, что Фитиль – его лучший друг. Глубоко обиженный («А кто же тогда я?»), Джимини готовится покинуть Остров Наслаждений, но видит, что ночью дети превращаются в ослов, которых сгоняют на корабль и отправляют на разные работы (на соляную шахту, в цирк и т. д.). Он бежит, чтобы предупредить Пиноккио, а тот видит, как Фитиль неожиданно превращается в животное: у него вырастают ослиные уши, хвост и копыта. Пиноккио, у которого тоже выросли уши и хвост, в ужасе скрывается бегством вместе с Джимини. Они бросаются в море с высокого утеса и плывут к континенту.

   Они приходят в дом Джеппетто. Дом пуст. Фея отправляет им записку: «Джеппетто ушел искать Пиноккио и был проглочен китом». Недолго думая, Пиноккио привязывает к своему хвосту огромный камень и кидается в море вместе с Джимини. В морской глубине, населенной самыми разными созданиями, он зовет отца. Когда он говорит, что ищет кита Монстро, все вокруг разбегаются. Кит спит на дне морском. В его животе томятся Джеппетто, Фигаро и Клео. Только после того, как кит откроет рот и заглотит огромное количество рыбы, Джеппетто наконец сможет удить. Среди рыб он видит Пиноккио. Джеппетто уверен, что выбраться из чрева кита невозможно. Пиноккио приходит в голову развести костер, чтобы кит чихнул: таким образом, им удается сбежать на плоту, который смастерил Джеппетто. Вес это время Джимини безуспешно пытался проникнуть внутрь кита.

   Кит долго с пугающим упрямством преследует беглецов. Их выбрасывает волной на берег. Пиноккио помогает Джеппетто выйти на твердую землю и падает без чувств: Джеппетто относит его домой и сокрушается по поводу его состояния. Но тут появляется Голубая Фея и в награду за то, что Пиноккио наконец проявил отвагу, честность и заботу о других, превращает его в настоящего мальчика. Вне себя от радости, Джеппетто заводит все свои музыкальные шкатулки и танцует. Фея благодарит и Джимини, вручая ему великолепную золотую медаль (18 карат) с надписью: «Официальная совесть».

   ►  После триумфального успеха Белоснежки, Snow White and the Seven Dwarfs Дисней и его сотрудники начинают работу над проектом, еще более амбициозным в художественном, техническом и финансовом отношении. Выбор материала-первоисточника особенно оригинален: он приносит всемирную популярность книге, которую в Италии почитают наравне с Библией, но за пределами этой страны знают лишь горстка специалистов да несколько детей. Сценарий обладает теми же характерными чертами, что и сценарий Белоснежки, на этот раз применяемыми к совершенно иному материалу: предельная конденсация действия на основе точного подбора эпизодов; постепенное ускорение ритма; большое внимание к начальным сценам, позволяющим как следует познакомиться с главными героями и почувствовать к ним симпатию. Книга Коллоди прочитана и воссоздана Диснеем как огромный приключенческий роман о познании мира, окрашенный в совершенно фантастические цвета. Фантастика присутствует не только в самой сюжетной основе (марионетка оживает, чтобы впоследствии превратиться в человека из плоти и крови), но и в отдельных сценах: напр., в превосходной сцене превращения Фитиля в осла (вариация, да еще какая эффективная, на тему Джекилла и Хайда) или в эпизоде в брюхе у кита. Дисней заходит еще дальше, чем в Белоснежке, и следит за тем, чтобы драматургическое напряжение, страх, а иногда и ужас брали верх над добротой и юмором, которые тем не менее присутствуют в образе Сверчка Джимини, такого человечного в роли «официальной совести» (обратите внимание на его реакцию, когда Пиноккио знакомит его с Фитилем); недаром его роль была значительно расширена по сравнению с книгой Коллоди. Доброта и юмор также присутствуют в очаровательных персонажах Фигаро и Клео, придуманных в дополнение к героям книги.

   Понятие приключения доминирует во всем фильме: с одной стороны, потому что во время этого познавательного путешествия происходит огромное количество событий, но, с другой стороны, и потому, что на каждом этапе странствия экран заполоняет изобилие драматургических и пластических деталей, идей, персонажей (настенные часы и музыкальные шкатулки в мастерской Джеппетто, партнеры Пиноккио в спектакле Стромболи или столь непохожие друг на друга создания, обитающие в морской глубине); это изобилие не иссякает, даже если рассматривать фильм с разных точек зрения. Фильму чересчур поспешили приписать морализаторство. Дисней в гораздо большей степени смотрит на Пиноккио с точки зрения рассказчика и даже философа, нежели моралиста. Он описывает Пиноккио как невинное создание, ничего не знающее (а как может быть иначе?) и открывающее для себя все ловушки и чудеса этого мира, зачастую – на собственной шкуре. В этом Пиноккио, оставаясь марионеткой, является настоящим ребенком, для которого путь к познанию реальности усеян препонами. Разве не естественно, что он оступается? Но каждый раз, когда он поднимается на ноги, не имея рядом ни родных, ни советчиков, он делает это благодаря собственным силам, а не нравственному кредо, навязанному извне. Неизменно сопровождающий его Сверчок Джимини остается симпатичным, но бессильным спутником: ведь он не имеет почти никакого реального влияния на судьбу Пиноккио. Какие бы решения ― плохие или хорошие – ни принимал Пиноккио, он всегда принимает их сам. (Кстати, в сценарии присутствуют лишь 2 судьбоносных вмешательства феи: она открывает клетку в фургоне Стромболи и отправляет записку о судьбе Джеппетто.)

   Съемки фильма сами по себе превратились в приключение. После 5 месяцев работы Дисней и его команда отбросили весь готовый материал и начали фильм с нуля на новых основаниях: теперь Пиноккио внешне напоминает мальчика с самого начала фильма; Сверчок Джимини получает роль рассказчика и почти постоянное присутствует на экране. На финансовом и техническом уровне Дисней не отступает даже перед самыми безумными идеями. 30-сек выразительная панорама утреннего города, по которому Пиноккио идет в школу, обошлась в немаленький пустячок: 25 000 долларов. Новая «мультиплановая» камера могла охватывать вдвое большее пространство, чем та, что использовалась в Белоснежке, и позволяла также одновременно снимать большее количество рисунков, расположенных на разных уровнях. Некоторые сцены – напр., та, где Пиноккио заперт в клетке, качающейся во все стороны в фургоне Стромболи, – стали самыми подвижными (то есть наиболее насыщенными движением) во всем творчестве Диснея.

   Фильм снискал коммерческий успех только в повторном прокате. В 1940 г. Пиноккио прошел с гораздо меньшим успехом, чем Белоснежка, к тому же из-за войны он лишь с большим опозданием был вывезен в Европу. Начиная с 1947 г. он обретает всемирную славу и становится одной из самых крупных удач Диснея.

   N.B. Фигаро вновь появляется в серии короткометражных лент, где он уже главный герой, а Сверчок Джимини – в одной полнометражной картине (Веселы без забот, Fun and Fancy Free, 1947), нескольких короткометражках и телесериале. Хулигана Фитиля озвучивает Фрэнки Дарро: этот характер похож на персонажей из плоти и крови, которых он переиграл немало в вестернах и криминальных фильмах. Другие фильмы, где появляется Пиноккио: Пиноккио Джулио Антаморо (Италия, 1911) со знаменитым комиком Фердинандом Гийомом (он же Тонтолини, он же Полидор); Приключения Пиноккио Рауля Вердини, Le awenture di Pinocchio, Италия, 1936. Это 1-й итальянский полнометражный анимационный фильм в цвете, так и оставшийся незавершенным. Годом ранее ему предшествовал короткометражный фильм под тем же названием, поставленный Ромоло Баккини и нарисованный Вердини, Барбарой, Аттало, Рамалли, в черно-белой гамме и в цвете; Приключения Пиноккио, Le Avventure di Pinocchio, телесериал и фильм Луиджи Коменчини. Добавим 4 американских картины: 1) Пиноккио в космосе, Pinocchio in Outer Space, анимационная лента Рэя Гусенса, 1964. Критический отзыв в «Variety» полагает, что научно-фантастические сцены удались намного больше, чем те, в которых действуют Пиноккио и Джеппетто. 2) Эротический Пиноккио с живыми актерами, поставленный Кори Алленом в 1971 г. В роли Джеппетто тут выступает юная девственница, мастерящая для себя жеребца. 3) Телеверсия Пиноккио Рона Филда и Сидни Смита, 1976, с Дэнни Кеем в 3 ролях (Джеппетто, директор театра и Коллоди) и Сэнди Данканом в роли Пиноккио. Вымученный и весьма посредственный мюзикл. 4) Пиноккио и Император ночи, Pinocchio and the Emperor of the Night, анимационный фильм Хэла Сазерленда, 1987, пытающийся выдать себя за продолжение диснеевского фильма.

   БИБЛИОГРАФИЯ: среди бесчисленных альбомов, посвященных Пиноккио, рекомендуем выпущенный издательством «Penguin Books» в 1982 г.; он составлен из сотни фоторепродукций крупного формата, взятых из фильма. О фильмах Диснея в целом см.: Leonard Maltin, The Disney Films, Bonanza Books, New York, 1973. О технических особенностях их постановки см.: Disney Animation. The Illusion of Life, Abbeville Press, New York, 1981. Этот труд, содержащий множество документальных свидетельств, написан 2 столпами команды Диснея – Фрэнком Томасом (Frank Thomas) и Олли Джонстоном (Оllie Johnston).

  Кузина Анхелика

   1973 – Испания (105 мин)

     Произв. Elias Querejeta P.C.

     Реж. КАРЛОС САУРА

     Сцен. Рафаэль Аскона и Карлос Саура

     Опер. Луис Куадрадо (Eastmancolor)

     В ролях Хосе Луис Лопес Васкес (Луис), Лина Каналехас (Анхелика), Мария Клара Фернандес де Лоайса (Анхелика в детстве), Фернандо Дельгадо (Ансельмо), Лола Кардона (тетя Пилар в молодости), Энкарна Пасо (мать Луиса), Хосе Луис Эредиа (Фелипе Сагун), Жозефина Диас (тетя Пилар в старости), Педро Семпсон (отец Луиса).

   45-летний холостяк Луис приезжает из Барселоны в родную деревню, чтобы перенести прах матери, умершей 20 лет назад, в семейный склеп в Сеговии, – и погружается в воспоминания. Он останавливается у тетки Пилар, матери его кузины Анхелики. В гражданскую войну 1936―1938 гг., когда Луису было 10 лет, Анхелика была его товарищем по играм и, конечно, его 1-й любовью. Сегодня у Анхелики растет дочь, точь-в-точь похожая на саму Анхелику в детстве; сама же она замужем за торговцем недвижимостью, который (по крайней мере, так кажется Луису) поразительно похож на грозного отца Анхелики. Этот человек некогда враждовал с отцом Луиса, изгнанным из семьи за республиканские и антифранкистские воззрения. Взрослая Анхелика вспоминает стихотворение, которое Луис якобы посвятил ей: теперь Луис не стесняется признаться, что на самом деле его написал Мачадо. Луис засыпает в той же постели, где спал в детстве, когда родители, к его величайшему огорчению, оставили его у бабушки, и смотрит туда, где раньше стоял умывальник (ныне сосланный на чердак): перед этим умывальником мать раздевалась на глазах у полусонного мальчика. Здесь он увидел ужасный кошмар с «мертвой монашкой»: к нему шла женщина в монашеском одеянии, с висячим замком на рту и стигматами на руках; из ее груди выползал отвратительный червь. Родственница Луиса, ушедшая в монастырь, действительно носила на теле стигматы. На пикнике на месте их бывшего жилища муж Анхелики идет вздремнуть в салоне машины, а Луис, Анхелика и ее дочь перебрасываются серсо: в этот краткий беззаботный миг прошлое отступает, как будто его никогда не было. Луис вспоминает, как школьный священник заставлял его признаться в том, что он делал перед Анхеликой неприличные жесты. Луис показывает дочери Анхелики надпись на колонне: там выцарапаны рядом его имя и имя ее матери. На чердаке они с Анхеликой находят свои старые прописи. Взобравшись вместе с Анхеликой на крышу, Луис целует ее, и тут из прошлого звучит властный голос ее отца, зовущий дочь. Сегодняшняя Анхелика отнюдь не счастлива в браке. Луис, тоже не сумевший устроить личную жизнь, должен вернуться в Барселону. Вместе с дочерью Анхелики он садится на велосипед, одолженный у мальчишки. Эта поездка заставляет вспомнить другую, запретную, во время войны. Тогда их с Анхеликой привели домой франкистские солдаты. Отец Анхелики поставил Луиса на колени и выпорол его ремнем. Не об этом ли думает Анхелика после отъезда Луиса, задумчиво расчесывая волосы дочери?

   ► Самая большая творческая удача Карлоса Сауры, построенная на столкновении, взаимопроникновении образов из прошлого и настоящего, из Испании времен Франко и Испании сегодняшней (1973 г.). Начиная с 60-х гг. запутанное переплетение прошлого и настоящего стало избитым штампом для определенного типа кинематографа с претензией на интеллектуальность и литературность. Этот прием, порожденный модой на флэшбеки в конце 40-х гг. (в особенности в нуарах), в результате проник во все жанры классического кинематографа и даже в комедию (см. Двое на дороге, Two for the Road, Стэнли Донен, 1967). После того как французская новая волна, за которой последовали молодые кинематографисты всего мира, провозгласила отказ от традиционных методов перехода от одной сцены к другой (затемнение, наплыв и т. д.), всех режиссеров стала манить перспектива путешествовать во времени, не оставляя зрителю ориентиров, да и зритель обходился без них раз от раза все легче. Саура сделал еще один шаг к незаметности перехода из настоящего в прошлое и ввел взрослого актера во все сцены и эпизоды из детства, сумев обойтись без участия актера-мальчика. Впрочем, не он изобрел этот необычный вариант флэшбека, который встречался уже в Земляничной поляне, Smultronstället. Caypa не задерживается на юмористической, ироничной стороне этого приема, он нужен режиссеру главным образом затем, чтобы раскрыть( иногда довольно трогательно) внутреннюю сущность человека, которого время меняет только внешне. Саура понимает, что в фильме, где постоянно соседствуют прошлое и настоящее, большую ценность приобретает прошлое, а настоящее сводится к последовательности пустых и невыразительных сцен. Он пользуется этим, чтобы показать, как в Испании прошлое по-прежнему тесно связано с настоящим и давит на него своим весом. Без единой капли ностальгии он рисует психологический портрет испанца, отражая внутренний разлад в душе этого человека, а заодно, не делая различий, разлад внутри целой страны. Благодаря своей виртуозности и искренности автору удается извлечь из достаточно спорных стилистических приемов подлинную эмоцию и правду испанского менталитета. В лучших моментах фильму также удается выразить ряд универсальных истин, напр., исконную неспособность человека жить исключительно настоящим временем. Мы благодарны Сауре за то, что он очень сдержанно использует «воображаемые» планы (всего одним планом показывается смерть отца главного героя под пулями франкистов – хотя на самом деле отец пережил гражданскую войну) и сцены сновидений (обратите, однако, внимание на кошмар с монашенкой – дань творчеству Бунюэля, обязательную для Сауры, наследника Бунюэля). Во многом повлияла на успех фильма работа Хосе Луиса Васкеса, одного из лучших современных испанских актеров.

  Касабланка

   1943 - США (102 мин)

     Произв. Warner (Хэл Б. Уоллис)

     Реж. МАЙКЛ КЁРТИЗ

     Сцен. Джулиус Дж. и Филип Дж. Эпстины и Хауард Кох по пьесе Мёрри Бёрнетта и Джоан Элисон «Все бывают у Рика» (Everybody Comes to Rick's)

     Опер. Артур Эдесон

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Хамфри Богарт (Рик Блейн), Ингрид Бергман (Ильза Лунд Ласло), Пол Хенрид (Виктор Ласло), Клод Рейнз (капитан Луи Рено), Конрад Файдт (майор Генрих Штрассер), Сидни Гринстрит (синьор Феррари), Петер Лорре (Угарте), Марсель Далио (крупье), С.З. Саколл (Карл), Мадлен Лебо (Ивонн), Дули Уилсон (Сэм), Джой Пэйдж (Аннина Брандель), Джон Куолен (Берже), Леонид Кинский (Саша), Хельмут Дантине (Ян Брандель), Людвиг Штоссель (мистер Лойхтаг), Дэн Симор (Абдул).

   1941 г. Касабланка - неминуемый этап на маршруте Париж-Марсель-Оран, которым следуют беженцы из оккупированной нацистами Франции, чтобы попасть в Лиссабон, а там сесть на пароход в США. Многим приходится подолгу ждать отлета; в ожидании они лихорадочно строят планы. Сообщение об убийстве 2 немецких курьеров, доставлявших очень важные документы, провоцирует волну арестов в городе. Аресты проводятся под руководством капитана Рено, продажного и циничного префекта вишистской полиции. Он усердствует с особым старанием, ибо в город прибывает майор Штрассер, высокопоставленный офицер Третьего рейха.

   Одно из самых знаменитых и посещаемых мест в городе - «Американское кафе Рика», хозяин которого некогда сражался с фашистами в Эфиопии и Испании. Рено рассчитывает взять убийцу курьеров в этом кафе на глазах у Штрассера, надеясь таким образом подняться в его глазах. Мелкий авантюрист по фамилии Угарте, зарабатывающий на жизнь продажей поддельных виз, признается Рику, что готовится совершить в этот вечер главную сделку своей жизни: продать по цене золота транзитные письма за подписью генерала Вайганда, украденные у убитых курьеров. Угарте на несколько часов передает письма Рику («Вы меня презираете, поэтому только вам я могу доверять», - говорит он ему).

   Рено сообщает Рику, что в городе появился один из лидеров Сопротивления, Виктор Ласло, сбежавший из немецкого концлагеря. Он добавляет, что получен настоятельный приказ не дать Ласло уехать из города. Рик заключает с капитаном пари на 20 000 франков, что Ласло сумеет это сделать, и тем подтверждает догадку Рено, что за циничной оболочкой прячется душа сентиментального идеалиста. Чуть позже Угарте арестовывают за убийство немецких курьеров. Он пытается бежать, стреляет в преследователей и снова попадает в их руки. В кафе появляется Ласло с прекрасной Ильзой (с которой состоит в тайном браке) и безуспешно пытается связаться с Угарте; ему сообщают, что тот арестован.

   Ильза узнает Сэма, штатного пианиста кафе, и просит его сыграть старую добрую мелодию «Пусть время проходит». От нее на глаза Ильзы наворачиваются слезы, но Рик, едва заслышав музыку, в ярости подбегает к роялю. Оказывается, он давно запретил Сэму играть эту песню. Он узнает в Ильзе женщину, которую любил когда-то. Оставшись в одиночестве, он пьет полночи и думает об Ильзе. Они познакомились в Париже и провели там несколько страстных и счастливых дней посреди всеобщей паники: как раз в эти дни немцы вошли в столицу. Они назначили друг другу свидание и договорились вместе уехать в Марсель. Ильза не пришла на вокзал и передала Рику прощальную записку. Поток воспоминаний Рика прерван появлением Ильзы. Она убеждает что, что зашла в «Американское кафе» случайно, не зная, кто его владелец. Она пытается оправдаться и рассказывает о Ласло, которого страстно любила с юных лет. Однако Рик хамит ей в ответ, и она уходит.

   На следующий день в кабинете Рено Штрассер с видимым удовольствием сообщает Ласло о гибели Угарте и предлагает ему визу в обмен на имена главных руководителей Сопротивления в Европе. Их беседа обрывается на полуслове. На рынке Рик встречает Ильзу и извиняется за вчерашнее поведение. Она признается, что уже была замужем за Ласло, когда познакомилась с Риком в Париже. Синьор Феррари, владелец клуба «Синий попугай» и главный конкурент «Американского кафе» (которое он мечтает выкупить у Рика), говорит Ласло, что Рик, возможно, хранит у себя транзитные письма, необходимые для его отъезда. Позднее, в «Американском кафе» Ласло пытается получить от Рика пресловутые письма, но встречает отказ. Ласло интересуется причинами отказа, на что Рик отвечает: «Предлагаю задать этот вопрос вашей жене». Услышав, как немцы распевают патриотические песни. Ласло парирует «Марсельезой»: ему подпевают хором оркестранты и многочисленные посетители.

   В тот же вечер Ильза приходит к Рику и умоляет отдать ей письма, которые необходимы ее мужу, чтобы продолжить борьбу. Она называет Рика трусом и эгоистом и угрожает ему револьвером. Затем признается, что по-прежнему любит его. Тогда, в Париже, она считала своего мужа погибшим. В день, выбранный ими для отъезда в Марсель, она узнала, что он жив. Она вырывает из Рика обещание помочь Ласло. В тот же вечер Ласло попадает под арест за участие в подпольной сходке.

   На следующий день Рик предлагает Рено сделку: Он знает, что у Рено нет законных оснований удерживать Ласло под стражей. Он говорит, что собирается использовать письма для себя и для Ильзы, которую намерен похитить у мужа. Если Рено будет угодно закрыть глаза на их отъезд. Рик выдаст ему Ласло прямо у трапа самолета, на этот раз - с достаточными уликами, чтобы надолго усадить подпольщика за решетку: Рено достаточно будет арестовать Ласло в тот момент, когда Рик передаст ему письма. Впечатленный цинизмом Рика, который превзошел даже его собственный, Рено соглашается. Но события развиваются не по плану. Когда Рено уже собирается арестовать Ласло, Рик достает револьвер. Он отвозит Ильзу и Ласло в аэропорт и сажает их в самолет до Лиссабона. Он убивает Штрассера, который пытается связаться с диспетчером. Рено, с самого начала невзлюбивший Штрассера, неожиданно меняет ориентиры и покрывает Рика. Вдвоем, бок о бок, они уходят вдаль по туманному полю аэропорта. Рик выиграл пари: так закладывается начало большой дружбы.

   ► По всей вероятности, из всех американских фильмов именно этот пользуется наибольшей любовью среди самих американцев. В энциклопедии Леонарда Молтина он назван «нашим кандидатом на звание лучшего голливудского фильма всех времен». Несомненно, популярность фильма, а также все его достоинства и недостатки связаны с его сериальной природой, которая роднит его с Унесенными ветром, Gone with the Wind, еще одним любимцем американской публики. Уникальность Касабланки среди прочих крупных голливудских постановок заключается в том, что она была - непреднамеренно - задумана, написана и снята как сериал: никто из создателей не знал, в каком направлении движется сюжет, и до самого финала перед ними маячила надпись «продолжение следует». Братья-сценаристы Филип и Джулиус Эпстины рассказывают Хэлу Уоллису и Селзнику некое смутное подобие сюжета, почерпнутое из пьесы (о которой постоянно забывают в рассказах о создании Касабланки). Продюсеры чувствуют такое вдохновение, что Селзник даже «одалживает» студии «Warner» Ингрид Бергман, которую держит на контракте, а самой актрисе обещает в этом фильме великолепную роль. Братья Эпстины берутся за работу; в подкрепление им придан Хауард Кох (он написал Морского волка, The Sea Wolf для Кёртиза и Письмо, The Letter, 1940 для Уайлера). Работа над сценарием движется туго; есть удачные реплики, интересные характеры и повороты сюжета, но нет главного стержня, ведущей линии. Эпстины делают ловкий маневр и переключаются на другую картину, и Кох остается единственным гребцом на галере. Тогда он начинает записывать историю подряд, как она есть, не зная, куда она выведет, сочиняя каждую сцену из логики событий предыдущей. За 2 недели до начала съемок им было написано 40 страниц (т. е. 1/3, сценария), которые очень понравились Кёртизу. «Однако, - пишет Кох (см. БИБЛИОГРАФИЮ), - Майк с таким нетерпением и с такой жадностью ждал сценария, что ему бы показались удачными какие угодно сцены».

   На этой стадии на помощь Коху приходят Богарт и другие исполнители главных ролей. В спорах за бутылкой виски новые идеи бьют ключом. Все чувствуют себя героями Пиранделло: 6 персонажей в поисках сюжета (***). К 1-му дню съемок сценарий завершен Кохом приблизительно наполовину. В последнюю 1/3 съемочного периода он начинает приносить сцены на площадку день в день и даже получает от студии меморандум, доводящий до его сведения, что каждый день простоя без сценария обходится продюсерам в 30 000 долларов. По словам Коха, спокойнее от этого он себя не почувствовал. Тем временем Кёртиз начинает обсуждать написанные сцены с разными членами съемочной группы и зачастую советоваться с ними. В тексте появляются изменения, для Коха необъяснимые. Он удивляется, говорит о логике характеров. Кёртиз отвечает: «Пусть логика вас не заботит. Я прогоню все это в таком темпе, что никто ничего не заметит». Однако тот же самый Кёртиз, стремясь соблюсти логику и удовлетворить законное зрительское любопытство, требует ввести в действие флэшбек о встрече героев в Париже. Позднее Кох скажет, что особый интерес Кёртиза к романтическому и сентиментальному аспекту сюжета и его, Коха, собственное пристрастие к описанию характеров и политической подоплеки хорошо наложились друг на друга и придали повествованию некое подобие равновесия. Отметим, что сценарий предусматривал 2 финала, но отснят был лишь тот, который мы видим на экране (во 2-м финале Бергман оставалась на земле с Богартом).

   Как бы то ни было, такой «метод» работы до крайности истрепал нервы Кёртизу, Богарту и прочим. Бергман, к примеру, очень хотела понять, кого же из двух мужчин ее героиня любит по-настоящему, чтобы подобающим образом сыграть это. Когда она приставала с этим вопросом к Кёртизу, то слышала в ответ: «Мы пока не знаем, попробуй сыграть как-нибудь так… серединка на половинку» (см. автобиографию Бергман «Моя история» [My Story]). Ей никогда больше не доведется увидеть, как фильм, снятый в таких условиях (которые она определяет как комичные и ужасные), будет до такой степени обласкай «Оскарами» - Касабланка была выдвинута по 8 номинациям и получила награды за лучший сценарий (!), лучшую режиссуру и лучший фильм - и, что самое удивительное, с годами стала классикой и с восторгом принималась студентами, завсегдатаями синематек и всей американской публикой.

   Можем ли мы оцепить фильм в отрыве от окружающего его культа? Самое скучное в сериалах - то, что в них не происходит почти ничего существенного. Персонажи, атмосфера, нравственные конфликты заданы в них изначально, и течение сюжета, выстроенное с большей или меньшей степенью умелости, лишь эксплуатирует - т. е. скрывает или раскрывает, в зависимости от драматургических целей - некоторые аспекты заданной информации. Надо отметить, что мастерство тут достигает высочайшей степени: это в особенности заметно по тому, как постепенно, малыми дозами, в 3–4 подхода, раскрывается Богарту и зрителю прошлое героини Бергман. Помимо отсутствия подлинного движения, спрятанного за внешней суетой, фильм постоянно тащит за собой невыносимую, по-детски наивную сентиментальность (Бергман с глазами, вечно полными слез, играет здесь одну из своих самых бесцветных ролей). С другой стороны, все, что происходит за стенами кафе (в декорациях которого сняты лучшие сцены фильма) - т. е. улицы, аэропорт, массовка, - представляет собой типичный образец голливудского «производства». Мы попадаем в мир, собранный из всего, что попало под руку, и обретающий силу в большей степени благодаря актуальности темы (а она, ей-богу, играет тут ключевую роль!), нежели подлинной текстуре фильма. (Через 18 дней после премьеры союзники высадились в Касабланке.)

   При этом ни в коем случае нельзя пренебрегать и достоинствами Касабланки. Прежде всего - разнообразием и богатством актерских работ даже в самых небольших ролях: от Конрада Файдта до Петера Лорре, от Клода Рейнза до С.З. Саколла. Также стоит отметить юмор диалогов, временами довольно хлесткий - к сожалению, фильм проявляет чувство юмора только в диалогах (Конрад Файдт говорит Клоду Рейнзу: «Вы все время говорите „Третий Рейх“, как будто думаете, что за ним будут другие». - «Я приму их столько, сколько потребуется», - отвечает Рейнз. Чуть позже Богарту задают вопрос о его национальности. «Я пьяница», - отвечает он, а Клод Рейнз добавляет: «То есть настоящий гражданин мира».)

   Но главный элемент фильма - это, конечно же, успокаивающий, но добротный романтизм, исходящий от главного героя Рика и окончательно сформировавший легендарный образ Богарта. Вся Америка с наслаждением узнала - и продолжает узнавать - себя в этом персонаже, в котором за внешним цинизмом и прагматизмом скрывается непоколебимый идеалист. Учитывая «легендарность» фильма, уместно ли тут презрительно кривить губы? Просто отметим, что Касабланка так же отличается от Иметь и не иметь, Tо Have and Have Not, сознательной вариации на тему фильма Кёртиза, выполненной с восхитительной элегантностью, непринужденностью и чувством юмора, фильмом, где в самом деле что-то происходит в отношениях между персонажами, как, например, Унесенные ветром отличаются от Банды ангелов, Band of Angels, как любой «культовый фильм» (сомнительное понятие, обозначающее фильм, чья вечная слава основана не только на его достоинствах, но и на недостатках) - от шедевра, как фильм, снятый хорошим ремесленником, - от фильма, снятого настоящим художником. Тем же, кто хочет видеть настоящего Кёртиза, советуем искать его в фильмах с Эрролом Флинном и в Морском волке.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в сборнике «Лучшие киносценарии 1943–1944 гг.» (Best Film Plays of 1913–1944, New York, Crown Publishers, 1945). Также - в книге Хауарда Коха «Касабланка, сценарий и легенда» (Howard Koch. Casablanca. Script and Legend, New York, The Overlook Press. 1973) с драгоценным предисловием Коха о создании фильма. Реконструкция фильма в 1400 фоторепродукциях (с полными диалогами) выпущена Ричардом Дж. Анобайлом (New York, Universe Books, 1971) с предисловием-интервью Ингрид Бергман.

   ***

   --- Луиджи Пиранделло (1867–1936) - итальянский писатель и драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе (1934). Широко известна его пьеса «Шесть персонажей в поисках автора» (1921).

  Исход

   1960 - США (212 мин)

     Произв. UA, Carlyle Alpina Prod. (Отто Преминджер)

     Реж. ОТТО ПРЕМИНДЖЕР

     Сцен. Далтон Трамбо по одноименному роману Леона Юриса

     Опер. Сэм Ливитт (Superpanavision 70, Technicolor)

     Муз. Эрнест Голд

     В ролях Пол Ньюмен (Ари Бен Канаан), Ив Мэри Сэйнт (Китти Фремонт), Ралф Ричардсон (генерал Сазерленд), Питер Лофорд (майор Колдуэлл), Ли Дж. Кобб (Барак Бен Канаан), Сэл Минио (Дов Ландау), Джон Дерек (Таха), Хью Гриффит (Мандрия), Грегори Ратофф (Лакавич), Феликс Эйлмер (доктор Либерманн), Дейвид Опатошу (Акива), Джилл Хейуорт (Кэрен), Мариус Горинг (фон Шторх), Александра Стюарт (Джордана), Майкл Уэйджер (Давид), Мартин Бенсон (Мордехай), Мартин Миллер (доктор Оденхайм).

   Апрель 1947 г. Китти Фремонт, молодая американская медсестра, недавно потерявшая мужа, военного корреспондента в Палестине, приезжает туристкой на Кипр, Она приходит к старому другу мужа генералу Сазерленду, командующему британскими войсками на острове. Видя, как она страдает без дела, генерал предлагает ей устроиться на работу в лагерь беженцев-евреев в Караолосе. Большинство этих людей сошли с кораблей, направлявшихся в Палестину и задержанных после досмотра англичанами, которые хотят отправить всех пассажиров обратно в Германию. В лагере Китти знакомится с 14-летней Кэрен, приемной дочерью датской супружеской пары; Китти хочет забрать ее с собой в Америку. В это время Ари Бен Канаан, активист организации «Хаганна», ведущей мирную борьбу за образование государства Израиль, тайно высаживается на острове и готовит отправку из лагеря в Палестину 600 евреев, недавно приплывших на борту корабля «Звезда Давида». Он покупает старое грузовое судно под названием «Олимпия» у доктора Мандрии, киприота, симпатизирующего евреям, и, назвавшись английским сержантом, приказывает погрузить людей на «Олимпию». Главная цель операции - взбудоражить общественное мнение накануне голосования в ООН по поводу раздела Палестины и создания израильского государства.

   Генерал Сазерленд сообщает людям на корабле, что он перекрыл все выходы из порта. Он отправляет Китти эмиссаром на борт «Олимпии», переименованной в «Исход». Эмигранты приняли решение объявить голодовку. Китти вступается за них перед генералом, который всегда благосклонно относился к евреям. Он отправляется в Лондон, чтобы изложить суть проблемы начальству, и подает в отставку. «Исход» получает добро на снятие с якоря. Кэрен не принимает предложение Китти отправиться с ней в Америку (наоборот, она хочет найти в Палестине своего родного отца); вместо этого Китти, ранее непросто относившаяся к евреям, теперь путешествует с ними. Едва прибыв в Хайфу, Дов Ландау, один из молодых эмигрантов, связывается с террористической организацией «Иргун», ведущей борьбу за изгнание англичан из Палестины. Он хочет поступить в организацию, но его арестовывают.

   Часть эмигрантов, прибывших на «Исходе» в Галилею, препровождается в небольшую деревню Ган-Дафна, где родился Ари. Его отец Барак Бен Канаан встречает новых поселенцев речью, в которой благодарит друга детства Ари, отца юного араба Тахи, за то, что он уступил эту территорию евреям. В Хайфе отпускают на свободу Дова Ландау. Он снова связывается с «Иргун» и беседует с руководителем организации Акивой Бен Канааном, родным братом Барака и дядей Арии (Барак, впрочем, целиком и полностью осуждает его действия; Акива давно уже умер в его глазах). Дов вынужден признаться, что в Освенциме сотрудничал с фашистами, чтобы выжить; после этого он принимает клятву верности организации. Ари просит встречи с дядей. «Хаганна» поручила ему наладить контакт с «Иргун» при условии, что последняя откажется от терактов, которые могут повредить защите еврейских интересов в ООН. Акива не готов отказаться от бомбовых атак, и встреча заканчивается ничем.

   В Ган-Дафне Ари, влюбленный в Китти, знакомит ее со своей семьей. Ари и Китти приводят Кэрен к ее отцу, нашедшемуся в Иерусалиме. Старик так тяжело пережил депортацию, что молчит и не общается с внешним миром. Как только Кэрен уходит от отца, неподалеку, в отеле «Царь Давид», раздается взрыв; этот теракт, унесший множество жизней, вызывает у девушки нервный срыв. Бомбу заложил Дов. Он возвращается в штаб организации и принимает поздравления от Акивы. Но английские солдаты выследили его и врываются в здание. Акива арестован. Дову удается бежать. Акива и его соратники приговорены к смерти и заключены в тюрьму Акры, где Акиву навещает брат. Братья видятся впервые за 10 лет, и чувства мешают им говорить. Ари готовит нападение на тюрьму. Он обращается к «Иргун» с просьбой, чтобы Дов добровольно сдался властям и выполнил часть плана в стенах тюрьмы. Операция проходит успешно. Все пленники освобождены. Ари и Акива уезжают на машине, но по дороге натыкаются на заграждение, установленное англичанами. Ари тяжело ранен, Акива - смертельно. Ари делают операцию и прячут его в родной деревне Тахи неподалеку от Ган-Дафны. Единственный врач Ган-Дафны арестован англичанами, поэтому Китти спасает Ари, сделав ему укол прямо в сердце.

   29 ноября 1947 г. ООН голосует за раздел Палестины на еврейское и арабское государства. Это огромная победа для евреев, но в то же время - начало кровопролитных конфликтов с арабами. Бывший фашистский офицер предоставляет 80 своих людей старейшине родной деревни Тахи, чтобы расправиться с окрестными евреями. Таха предупреждает об этом Ари, и тот ночью эвакуирует детей. Дов передает в деревню приказ: сражаться до последней капли крови. Он признается Кэрен, с которой познакомился на борту «Нехода», что хочет на ней жениться. В арабской деревне Ари обнаруживает повешенного Таху. Дружба с евреями довела его до позорной смерти. Дов находит тело Кэрен, убитой ночью арабами. Молодых людей хоронят рядом. В этот день обе нации объединены болью; возможно, когда-нибудь их объединит мир. Ари, Дов и остальные отправляются на бой.

   ► Исход представляет собой крайне редкий пример фильма, правдиво, реалистично и объективно описывающего масштабное событие современной истории, восстанавливая его во всей многогранности. Чтобы добиться такого результата, необходимы по крайней мере 3 козыря: безупречная драматургия, способная уместить в несколько часов экранного действия невероятно сложное переплетение обстоятельств, сюжетных линий, конфликтов; набор выразительных и не похожих друг на друга персонажей, достаточно хорошо прописанных для того, чтобы заинтересовать зрителя даже в отрыве от исторического контекста; наконец, операторская работа, на каждом этапе достаточно живо воссоздающая в настоящем времени текстуру драмы, которая, хоть и является частью недавней истории, рискует застыть в серой безликой документалистской гамме или же, напротив, в отвратительных и фальшивых пасторальных тонах. Будучи превосходным драматургом, Преминджер при помощи Далтона Трамбо сумел добиться ясной и простой гармонии в составных частях этой запутанной ситуации, изложение которой ни на секунду не теряет прямолинейной направленности. Ни один аспект этой ситуации - исторический, героический и даже рекламный (поскольку одиссея «Исхода» была направлена главным образом на то, чтобы привлечь внимание мировой общественности к судьбе евреев, жаждущих обустроиться в Палестине) - не затерялся. Драматургию фильма можно упрекнуть лишь в том, что из повествования выпало собственно плавание и сопровождавшие его драматические события и слишком много внимания уделяется подготовке и реализации штурма тюрьмы в Акре: этот по-балетному выверенный эпизод, по замыслу автора, должен подчеркивать неизбежность насилия во всякой революции или в процессе рождения всякого нового государства. (Следует также отметить, что этот эпизод - 1-й, где победа достигается совместными усилиями 2 противоборствующих организаций, борющихся за создание Израиля, - предвосхищает финальную победу и, в этом смысле, имеет ключевое значение.)

   Будучи превосходным романистом, Преминджер также сумел вдохнуть жизнь в целый ряд живых, человечных, разнообразных и убедительных персонажей, отражающих разные точки зрения на общую драму: в фильме действуют 2 английских офицера (генерал-гуманист и марионеточный антисемит), выражающие противоположные взгляды Британии на евреев; расколотая изнутри еврейская семья (борец за свободу Израиля и 2 враждующих брата); сторонние наблюдатели (медсестра-американка, которая становится участницей драмы после того, как долго наблюдала за ней издали); юный араб, павший жертвой своих либеральных взглядов; 2 молодых еврея, глубоко погруженных в трагедию своего народа: террорист Дов Ландау и девушка-подросток Кэрен (ее играет Джилл Хейуорт, которую Преминджер, как и Джин Сибёрг для Святой Иоанны, Saint Joan, выбрал из множества претенденток). Возможно, именно в портретах этих героев, наиболее отдаленных от режиссера по возрасту и жизненному опыту, Преминджер больше всего раскрывает свои таланты романиста и способность понять и сделать понятными для других все категории людей. Но бывает и так, что таланты романиста и драматурга объединяются: например, когда в одной сцене (допрос Сэла Минио Дейвидом Опатошу) надо сконденсировать весь ужас концлагерей, вновь возникающий в памяти человека, сумевшего в них уцелеть.

   Исход был снят на местах событий, в безумном и в то же время спокойном темпе (14 недель съемок после полугода интенсивной подготовки), и стал самым энергичным и самым безмятежным фильмом в режиссерской карьере Преминджера. В 6-й раз применяя свой любимый широкоэкранный формат (на этот раз «Panavision 70»), которым режиссер одинаково хорошо пользуется в интимных и масштабных сценах, он шаг за шагом с каким-то мирным восторгом достигает целей, поставленных им перед собой во 2-й части своего творческого пути (получив полную свободу и независимость от всякого давления извне). Вот основные: поиски и прославление светлых чувств; уважение к противоположным мнениям; культ достоверности и объективности; и, наконец, доверие к человеку, приобретенное в зрелом возрасте. Таким образом, сюжет об одиссее «Исхода» и зарождении Израиля подходил ему идеально; он предусматривал в повествовании разумную долю оптимизма и позволял показать превращение трагедии в эпос, мучений и раздробленности - в единение нации. Исход - по-настоящему авторский фильм, хотя ничуть не стремится казаться таковым; он ясно отражает многие грани характера Преминджера: либерала по призванию и воспитанию, безразличного к религии, иронически относящегося даже к самым серьезным темам, чуткого, но презирающего сентиментальность, застенчиво скрывающего свою щедрость.

   N.В. Идея «Исхода» принадлежит Дори Шери, высокопоставленному чину студии «MGM»; именно он вдохновил на труд Леона Юриса и заказал ему работу над книгой, которая обязана была стать бестселлером. Затем «MGM» сочла слишком рискованной затею с экранизацией (угроза бойкота, и пр.). При посредничестве своего брата Инго, литературного агента, Преминджер выкупил права на книгу. Сначала он попросил самого Юриса написать сценарий, но позднее, недовольный его работой (особенно диалогами), обратился к Далтону Трамбо, клиенту своего брата. Благодаря Преминджеру, впервые сценарист из «черного списка» Маккарти смог вновь появиться в титрах под своим настоящим именем.

   Два более ранних фильма, оба - 1949 г., затрагивали события в Палестине: итальянский Крик земли, Il grido della terra Дулио Колетти - сентиментальная и достаточно тусклая картина; и Меч в пустыне, Sword in the Desert, США, Джорджа Шермена - великолепный боевик, в котором Дэйна Эндрюз играет капитана корабля, за деньги перевозящего нелегальных еврейских эмигрантов и постепенно втягивающегося в их борьбу.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Tom Ryan, Оttо Preminger Films - Exodus, Random House, New York, 1960 - рекламное издание, предназначенное для журналистов. Willi Frischauer, Behind the Scenes of Otto Preminger, Michael Joseph, London, 1973, главы 18 и 19. Jacques Lourcelles, Preminger, Seghers, 1965, гл. 5. См. также «Presence du cinema», № 11 (1962): статьи Марка Бернара и Жана Вагнера (Pendant le tournage d'Exodus). Длинное выступление Преминджера на американском телеканале перепечатано в книге Джералда Прэтли «Кинематограф Отто Преминджера» (Gerald Pratley, The Cinema of Otto Preminger, London, Zwemnier, 1971).

  Последний фургон

   1956 - США (97 мин)

     Произв. Fox (Уильям Б. Хоукс)

     Реж. ДЕЛМЕР ДЭЙВЗ

     Сцен. Джеймс Эдвард Грэнт, Делмер Дэйвз и Гвен Багни Гилгуд по сюжету Г.Б. Гилгуд

     Опер. Уилфрид М. Клайн (Cinemascope, DeLuxe Color)

     Муз. Лайонел Ньюмен

     В ролях Ричард Уидмарк (Команч Тодд), Фелиша Фарр (Дженни Патнем), Сьюзен Конер (Джоли Норманд), Томми Реттиг (Билли Патнем), Стефани Гриффин (Валинда Норманд), Рей Стриклин (Клинт), Ник Эдамз (Ридж), Карл Бентон Рид (генерал Хауард), Тимоти Кэри (Коул Харпер).

   Аризона, 1875 г. Команч Тодд, получивший прозвище за то, что прожил 20 лет с команчами, убил 3 братьев Харпер. 4-й брат, шериф, ловит его и хочет получить вознаграждение за поимку. По дороге они встречают мирный караван и присоединяются к нему. Люди в караване в ужасе от того, как шериф обращается с пленным. Но Тодд не замедлит расправиться со своим мучителем. Однажды ночью молодые люди из конвоя идут купаться. Вернувшись, они обнаруживают, что их родители перебиты команчами. В живых остался только Тодд. Ему удается провести молодых людей через пустыню и Каньон смерти и в целости доставить в город. На процессе Тодд объясняет, что братья Харпер изнасиловали его жену, а затем убили ее и 2 детей. Его оправдывают благодаря показаниям девушки Дженни из каравана: она подтверждает, что в пути Тодд спас не одну жизнь. После вынесения вердикта Тодд и Дженни вместе выходят из зала суда.

   ► 4-й вестерн Дэйвза, в котором режиссер выступает настоящим мастером жанра, всегда находящим повод связать документальность и зрелищность с размышлениями на тему морали. Для Дэйвза Последний фургон - прежде всего, по его собственному выражению, «учебник выживания в пустыне», где нужно уметь бороться со стихией, не сбиваться с пути, добывать пропитание и питье, а главное - не попадаться на глаза индейцам. Главный герой, сыгранный Уидмарком, - один из самых сложных героев, когда-либо выведенных Делмером Дэйвзом. Он - приверженец философии жизни на природе, по образцу Торо, но в то же время - прагматик, склонный к насилию, причем эта его склонность если не оправдана, то, по крайней мере, «обусловлена» Дэйвзом, учитывая враждебность и жестокость окружающего мира. Этот мир кишит расовыми предрассудками, и Дэйвз решает исследовать их в фильме на примере группы молодых людей (в числе которых - метиска), живейшим образом интересуясь тем, как по-разному они реагируют на события. Таким образом фильм служит мостком к мелодрамам последнего периода карьеры Дэйвза, посвященным психологическим проблемам молодежи. Для Дэйвза, в отличие от Мэнна, насилие - не столько индивидуальный импульс, сколько социальное явление: оно становится прямым, отравленным порождением любой формы расизма и бесчисленных общественных расколов, разъединяющих людей. На уровне формы фильм демонстрирует поразительное мастерство в обращении с пространством и цветом. Это один из «жестких» вестернов Дэйвза, в нем почти нет места лиризму - разве что в очень красивой сцене, где герои (Ричард Уидмарк и Фелиша Фарр) признаются друг друзу в своих чувствах, в ожидании смерти и неминуемого появления индейцев перестав стесняться.

1. (1926)

  Рыжик

   1926 – Франция (108 мин)

     Произв. Majestic Film, Films Legrand

     Реж. ЖЮЛЬЕН ДЮВИВЬЕ

     Сцен. Жюльен Дювивье и Жак Фейдер по одноименным роману и пьесе Жюля Ренара

     Опер. Ганзли Вальтер, Андре Дантан

     В ролях Анри Кросс (мсье Лепик), Андре Эзе (Рыжик), Шарлотт Барбье-Кросс (мадам Лепик), Фабьен Азиза (Феликс), Сюзанн Тальба (Аннетт), Рене Жан (Эрнестина).

2. (1932)

  Рыжик

   1932 – Франция (91 мин)

     Произв. Vandal et Delac

     Реж. ЖЮЛЬЕН ДЮВИВЬЕ

     Сцен. Жюльен Дювивье по одноименным произведениям Жюля Ренара

     Опер. Арман Тирар и Эмиль Ж. Моннио

     Муз. Александр Тансман

     В ролях Арри Бор (мсье Лепик), Робер Линен (Рыжик), Катрин Фонтене (мадам Лепик), Кристин Дор (Аннетт), Колетт Сегаль (Матильда), Симона Обри (Эрнестина), Луи Готье (крестный отец), Макс Фромио (Феликс).

   Несчастная жизнь молодого Франсуа Лепика по прозвищу Рыжик, который оказался в незавидном положении: между злобной матерью, всячески его обижающей, молчаливым и усталым отцом, который считает, что сын его не любит, жадными и лицемерными братом и сестрой. Только молодая служанка Аннетт, добрая душа, принимает его сторону и помогает его отцу понять, насколько мальчик несчастен. Мсье Лепик в последний момент спасает Рыжика от самоубийства.

   ►  С интервалом в 6 лет Жюльен Дювивье снимает 2 киноверсии шедевра Жюля Ренара. Природная суровость, пессимизм и мизантропия Дювивье делают его идеальным режиссером для экранизации Жюля Ренара, даже если в его творчестве, как правило, отсутствует жестокая ирония и черный юмор, характерные для писателя. Драматургическая фабула 2 фильмов довольно схожа; в обоих случаях она основана в гораздо большей степени на романе «Рыжик» (1894), чем на коротенькой пьесе, написанной Ренаром 6 лет спустя по мотивам первоисточника: речь идет, по сути, о наборе скетчей, объединенных под одним названием в достаточно необычной и неподвижной конструкции, совершенно типичной для Жюля Ренара. В звуковой версии Дювивье устраняет побочную линию собственного изобретения, без которой сюжет вполне мог обойтись (платоническая связь Феликса с певицей, пытающейся выманить из него деньги), и возвращает действие, в немой версии курьезным образом перенесенное в Верхнюю Савойю, туда, где оно происходило изначально, – в Ньевр. Оба фильма завершаются мелодраматической развязкой: отец спасает сына – и это тоже довольно банальное нововведение Дювивье.

   Немой фильм отличается чуть большим разнообразием в сценах, локациях и оптических приемах, нежели звуковой. Главным образом, он более суров, натуралистичен и жесток в карикатурном изображении героев (в частности, мадам Лепик предстает настоящим чудовищем в юбке, усатым и страшным на вид, совершенно омерзительным существом). В этом основное различие между 2 фильмами. Жестокость Рыжика, инстинктивные и зачастую извращенные поступки, которыми он реагирует на свое невыносимое положение, полностью устранены в обеих версиях. Тем не менее немой Рыжик (Андре Эзе) более груб и «простоват», чем персонаж Робера Линена: последний рисует своего героя в пастельных тонах, хоть и делает это талантливо и живо. Обе экранизации честны по отношению к первоисточнику, но не более того (причем немая версия чуть превосходит звуковую), и наглядно демонстрируют, насколько сложно перенести на экран эту великую книгу и добавить к ней что-либо, достойное восхищения. Как бы то ни было, созданного этими картинами отражения книги, пусть и подслащенного, оказалось достаточно, чтобы увлечь зрителей. Другие одноименные экранизации значительно уступают работе Дювивье: фильм Поля Менье (1952), ставший большой редкостью, с Реймоном Суплексом в роли мсье Лепика, посредственен, но приемлем; фильм Анри Грациани (1972) с Филиппом Нуаре ― полный провал.

   N.B. В своей знаменитой работе «Графическое, кинематографическое и музыкальное переложение произведений Жюля Ренара» (Léon Guichard, L'interprétation graphique, cinématographique et musicale des œuvres de Jules Renard, Nizet, 1936) Леон Гишар, специалист по Ренару, очень жестоко критикует немую версию, проявляя чуть большую снисходительность к звуковой версии. Свои гневные выпады он предваряет таким предупреждением: «Я не видел фильм 1926 г., но видел его программку, обильно иллюстрированную и содержащую пересказ сценария…» О, легкомыслие университетских ученых!

  Аллонзанфан

   1975 - Италия (100 мин)

     Произв. Una cooperative cinematografica (Джулиани Г. Де Негри)

     Реж. ПАОЛО и ВИТТОРИО ТАВИАНИ

     Сцен. Паоло и Витторио Тавиани

     Опер. Джузенне Рудзолини (цв.)

     Муз. Эннио Морриконе

     В ролях Марчелло Мастроянни (Фульвио Имбриани), Леа Массари (Шарлотта), Мимси Фармер (Мирелла), Лаура Бетти (Эстер), Клаудио Кассинелли (Лионелло), Бруно Чирино (Тито), Бенджамин Лев (Ванни-Чума), Луиза де Сантис (Фиорелла).

   1816 г. Реставрация в Италии. После краха наполеоновской империи бывшие правители возвращаются на престолы. В Милане выходит на свободу дворянин и музыкант Фульвио Имбриани. Он был арестован за связь с сектой карбонариев «Прекрасные Братья». Обессиленный, он возвращается в родовое имение, где живет его сестра Эстер, вышедшая замуж за австрийского офицера, и отлеживается там, выздоравливая и набираясь сил. Он вновь начинает облегченно и почти сладострастно вкушать радости простого человеческого счастья. Но рядом вновь возникает Шарлотта, его любовница и бывшая соратница по борьбе, некогда подарившая ему сына Массимилиано. Вслед за ней появляются и «братья», переодетые охотниками; они по-прежнему полны наивной пылкости, идеализма, думают лишь о будущем. Фульвио всего этого уже не выносит. Эстер заявляет в полицию, и Фульвио не останавливает ее. Братья попадают в засаду, часть их захвачена властями, но некоторым удается спастись. Шарлотта смертельно ранена в перестрелке.

   Фульвио находит сына и планирует уплыть с ним в Америку. На похоронах Шарлотты «братья» появляются снова: они готовят революционный поход на юг страны и говорят только об оружии и деньгах. Фульвио притворяется, будто разделяет их планы, но себе клянется, что никогда больше не будет иметь с ними дела. Он приятно проводит время с сыном и отводит его обратно в пансион. Он присваивает деньги «братьев», выделенные на покупку оружия, и избавляется от надоедливого Лионелло, который случайно тонет после того, как Фульвио предлагает ему парное самоубийство. Любовница Лионелло Мирелла хочет убить Фульвио, но тот убеждает ее, что действовал только из любви к ней. Ему даже удается ее соблазнить. Он просит Миреллу ранить его в ногу, чтобы «братья» подумали, будто на него напали пираты. Он теряет сознание перед «братьями» и против своей воли попадает на их корабль, плывущий на юг. Даже оставшись без оружия, «братья» верят в успех похода. Они высаживаются на берег, где Фульвио совершает последнее предательство. Он пользуется тем, что в их ряды влился грозный бандит Ванни-Чума, и распускает слух, будто «братья» - сторонники бандита и собираются разграбить окрестности. Крестьяне выступают им навстречу и устраивают резню. Фульвио снимает красную рубаху, отличительный знак всех «братьев», и думает, что избежал опасности. Однако, услышав от Аллонзанфана, одного из самых молодых и самых экзальтированных «братьев», бредовый рассказ об их победе и братании с крестьянами, Фульвио верит его словам, вновь надевает красную рубаху и погибает.

   ► Творчество братьев Тавиани, хоть и обладает неоспоримой тематической цельностью, с точки зрения формы весьма неровно и с трудом поддается общей оценке. Самыми интересными и самыми проработанными остаются их первые фильмы. Взяв разбег в Ниспровергателях, I sovversivi, 1967, братья продолжают набирать обороты в фильме У святого Михаила был петух, San Michele aveve un gallo, 1972, почти что шедевре, и достигают вершины мастерства в Аллонзанфане. После чего их творчество только оскудевает. Если сюжет Отца-хозяина, Padre padrone, 1977, по-прежнему увлекателен, форма уже начинает терять очертания, и впоследствии скатывается в беспомощную халтуру и парадоксальную слащавость, результатом которых станут абсолютно провальные картины: Хаос, Kaos, 1984, и Доброе утро, Вавилон, Good Morning, Babylon, 1987. Все фильмы Тавиани говорят о политике. Это не мешает режиссерам в своих лучших картинах (в особенности - этой) достигать универсальности. Даже с историей они обращаются весьма вольно - ради пущей выразительности и символичности, а также политической составляющей сюжета. В данном случае появление «красных рубах» и попытки революционного похода на юг совершенно очевидно перенесены из другого исторического периода.

   Размышления братьев Тавиани в немалой степени направлены на физическое и психическое состояние бойца революции. Авторы особенно настаивают, что он теряет связь с настоящим, мысли его устремлены в будущее и в утопию, а иногда зациклены на них: поэтому такое значение и особенный вес приобретают в картине воображаемые сцены, напоминающие сон или бред. Как говорят сами авторы, они хотели в первую очередь «вновь утвердить утопию как творческую силу, как момент истины» (см. Jean Gili, «Le cinema italien», 10/18, 1978). Специфической темой Аллонзанфана становится внезапное, повторяющееся и невыносимое вторжение прошлого в жизнь героя (или антигероя), вынужденного тащить это прошлое за собой, как чугунную гирю. Тема эта в определенной степени даже комична, и временами фильм становится злорадно ироничен, хотя эта ирония всегда выражается очень сдержанно (см. 2 сцены, когда группа «прекрасных братьев» появляется в имении Фульвио и на похоронах Шарлотты; их появление всякий раз сопровождается разочарованным закадровым комментарием героя). Убедительность оригинальной и редко затрагиваемой темы может быть порождена личным опытом или жизненными историями, не имеющими никакого отношения к политике.

   В фильме персонаж Фульвио может избавиться от чересчур живучего прошлого только через последовательную серию предательств, выражающих его бессилие. Братья Тавиани раскрывают тему придавая ей масштабность оперы; в этом им помогает отстраненный и восхитительный лиризм, в котором объединяются две основные характерные черты их авторского стиля: ярко выраженная и почти литургическая медлительность, полубарочный монтаж, раздувающий значение и силу некоторых деталей и моментов в ущерб общему и взвешенному видению сцены. И фильм, и герой продвигаются вперед, то и дело теряя равновесие, постоянно рискуя оказаться не там, куда они шли изначально. Так Фульвио теряет друзей, которых любил и уважал. Что же до братьев Тавиани, они стараются мыслить позитивно, динамично и диалектично: но вследствие их эстетической горячности, ход их размышлений чаще всего скатывается к пронзительному и безысходному пессимизму. Великолепно играет Мастроянни, без всяких усилий объединяя в образе своего персонажа элегантность аристократа, усталость, разочарование, жалкую мягкотелость и огромную человечность. Музыка Морриконе в очередной раз удивляет всех и весьма впечатляющим образом влияет на содержание и на общие достоинства фильма.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарии и диалоги окончательной версии фильма опубликованы издательством «Capelli» (Bologna, 1974) с интервью братьев Тавиани. В издание также входит сценарий У святого Михаила был петух.

  Бум

   1963 - Италия (92 мин)

     Произв. Dino De Laurentiis Cinematograflca

     Реж. ВИТТОРИО ДЕ СИКА

     Сцен. Чезаре Дзаваттини

     Опер. Армандо Наннуцци

     Муз. Пьеро Пиччони

     В ролях Альберто Сорди (Джованни Альберти), Джанна Мария Канале (его жена Сильвия), Элена Николаи (госпожа Баузетти), Сильвио Баттистини (Риккардо), Этторе Джери (Баузетти), Мариолина Бово (госпожа Фаравалли), Антонио Мамбретти (Фаравалли).

   Женившись на Сильвии, дочери генерала. Джованни Альберти ушел с работы и занялся бизнесом. Альберти ведет роскошную светскую жизнь. Но он залез в долги и теперь сидит на мели. На приемах, где собирается высшее общество начала 60-х, Альберти безуспешно пытается занять у кого-нибудь денег. Он приходит к крупному предпринимателю и натыкается на категорический отказ. Тем не менее, супруга последнего, безобразная старуха, назначает ему тайное свидание. Когда Альберти приходит к старухе домой, та советует ему никому не говорить об этой встрече - даже собственной жене. Затем она переходит к делу: согласится ли Альберти продать глаз? Лицо Альберти вдруг становится неподвижным, как в стоп-кадре. Он готовился расплатиться натурой, но несколько иным образом. Он просит времени подумать. Сильвия, узнав о своем банкротстве, возвращается к отцу. После этого Альберти принимает предложение супруги предпринимателя: у ее мужа стеклянный глаз, и он хочет заменить его настоящим. Альберти проходит обследование у окулиста. Ему приходится подбадривать предпринимателя, который до смерти боится предстоящей операции. Получив аванс, Альберти закатывает пир горой, на котором высказывает своим «друзьям» все, что он о них думает. В спальне жены он прячет руку в рукаве пиджака и спрашивает: «Ты бы любила меня, будь я одноруким?» Утром перед операцией, он смотрит на своего спящего ребенка, закрыв один глаз, чтобы проверить впечатление. В больнице его кладут на операционный стол рядом с «реципиентом», который напуган еще больше Альберти. Альберти в панике выбегает на улицу. Жена предпринимателя его перехватывает. Альберти сдается и, опустив голову, возвращается в больницу, окруженный преследователями в белых халатах.

   ► Единственный интересный эксперимент Де Сики в зубастой итальянской комедии. Атмосфера того времени, вероятно, была насквозь пропитана горечью и злой иронией, раз уж эти чувства проникли даже в мир такого добросердечного оптимиста, как Де Сика. Эта жестокая и злорадная притча, написанная Дзаваттини, ведет нас за своим несчастным героем в безрадостное закулисье экономического бума. Тем не менее, Де Сика снял ее в относительно мягком стиле, лишенном чрезмерной агрессивности. Фильм также демонстрирует довольно редкую для режиссера техническую виртуозность (см. многочисленные движения камеры, связывающие персонажей между собой в тех сценах, когда герой Сорди безуспешно ищет деньги, и умелый монтаж, собирающий эти движения воедино). Доброта и человечность Де Сики превосходно сочетаются с теми же качествами у Сорди (который, несмотря на это, снимался у Де Сики всего дважды: здесь и в посредственном Страшном суде, Il giudizio universale, 1961, вышедшем годом ранее). Де Сика подчеркнул в персонаже Сорди и его манере игры все черты ребенка, которого можно обмануть, убедить, огорчить и обрадовать за одну минуту. Де Сика постарался, чтобы встревоженный и сопереживающий зритель увидел в этом персонаже отражение собственной уязвимости.

  Сезар

   1936 - Франция (135 мин)

     Произв. Films Marcel Pagnol

     Реж. MAPCЕЛЬ ПАНЬОЛЬ

     Сцен. Марсель Паньоль

     Опер. Вилли

     Муз. Венсан Скотто

     В ролях Рэмю (Сезар), Пьер Френэ (Мариюс), Фернан Шарпен (Панисс), Оран Демазис (Фанни), Андре Фуше (Сезарио), Алида Руфф (Онорина), Милли Матис (тетка Клодина), Мопи (кочегар), Поль Дюллак (Эскартефиг), Робер Ватье (мсье Брен), Думель (Фернан), Дельмон (доктор), Томре (кюре).

   С того момента, на котором закончилась Фанни, Fanny, проходит 20 лет. В 3-й части трилогии, начатой Мариюсом, Marius, Сезар просит кюре исповедовать умирающего Панисса. Последний просит друзей присутствовать при его исповеди, чтобы они не думали, будто он совершил какие-то постыдные грехи. Затем, когда священник просит всех выйти, Панисс категорически отказывается признаться своему «сыну» Сезарио, что на самом деле тот - сын Мариюса. Он умирает, так и не уступив воле священника. Фанни приходится самой исполнить эту волю и рассказать 20-летнему Сезарио, блистательному студенту Высшей Политехнической школы, всю правду о его рождении. Сезарио говорит по душам со своим дедом и узнает, что тот поссорился с Мариюсом 13 лет назад. После этого Сезарио втайне отправляется в Тулон, находит автомастерскую, которой владеет Мариюс, и, выдав себя за журналиста, наблюдает за отцом и знакомится с ним. Товарищ Мариюса из озорства внушает этому чужаку, будто они с Мариюсом зарабатывают на жизнь различными незаконными промыслами: налетами, грабежом и даже торговлей наркотиками. Сезарио верит всему и возвращается в Марсель в ужасе и гневе. Позднее товарищ Мариюса узнает, кем на самом деле является Сезарио, и признается в неудачной шутке Мариюсу. Тот приезжает в Марсель объясниться с семьей. Он высказывает Фанни и Сезару все, что накопилось на душе, оправдывается за некоторые ошибки юности и уверяет Сезарио, что ему не придется краснеть за отца. Согласно желанию Сезара и Сезарио и чтобы окончательно прояснить запутанную ситуацию, Мариюс и Фанни, по-прежнему любящие друг друга, женятся. Они надеются однажды обзавестись детьми, которые смогут носить их имя.

   ► Мариюс был спродюсирован студией «Paramount» и снят Александром Кордой в павильонах Жуанвиля. Продюсером Фанни, снятой Марком Аллегре в Билланкуре, выступил сам Паньоль в сотрудничестве с «Etablissements Braunberger-Richebe». Сезар - единственный из 3 фильмов, сценарий которого был написан специально для кинопостановки, - выпущен студией «Les Films Marcel Pagnol» без посторонней помощи и снят самим Паньолем в его собственных студийных павильонах в Марселе и на натуре в окрестностях города. Налицо последовательное и логичное движение человека, влюбленного в кинематограф, к полной независимости.

   После того потрясения, которым стало для него знакомство со звуковым кинематографом. Паньоль достаточно быстро понял, что успех фильма во многом зависит от качественной и последовательной организации съемок, а также от степени режиссерского контроля над процессом. Если смотреть на трилогию сегодня, она предстает как один длинный и совершенно цельный фильм, несмотря на достаточно разные условия съемок - в нем почти невозможно выделить лучший эпизод. Фанни по драматургическому содержанию чуть уступает другим частям, но зато в ней чуть лучше выдержано равновесие между интерьерами и редкими и драгоценными натурными съемками: благодаря им зритель погружается в атмосферу города и порта, что накладывает неизбывный отпечаток на повороты сюжета. Сезар отличается чуть более изысканной и чуть менее удачной режиссурой, включающей в себя, помимо прочего, ненужные сцены, «разряжающие» действие, - напр., бурлескный эпизод на похоронах Панисса, когда Рэмю шагает в шляпе, которая слишком мала ему по размеру. На уровне мифотворчества вокруг персонажей преимущество, разумеется, остается за Мариюсом.

   На всем протяжении этой семейной и родовой саги Паньоль сохраняет неоднозначный взгляд на героев. Они - чрезвычайно колоритные экзотические персонажи очень точной в деталях провинциальной басни, которая могла иметь место только в одной, очень маленькой точке на планете. В то же время они воплощают в себе универсальные типажи, задача которых - раскрыть для более широкой аудитории такие вечные темы, как конфликт поколений, разделенная и все же невозможная любовь, контраст между романтическими мечтами (обманчивой тягой к далеким краям) и банальными событиями повседневной реальности. Постоянное движение от частного к общему и обратно, эмоциональность и ироническое отстранение: в этом суть искусства Паньоля. Сага не смогла бы настолько понравиться публике, если бы от начала до конца ее не держал своеобразный эмоциональный саспенс. Паньоль, будучи настоящим драматургом, последовательно дает каждому персонажу убедительно доказать свою правоту, иногда - наперекор всем остальным. (В самом деле, в трилогии нет злодеев и «козлов отпущения».) Но публике очень хотелось - в этом и состоит саспенс фильма, - чтобы в финале восторжествовала правда Фанни и Мариюса: не по отдельности, но вместе. 1-я часть заканчивается добровольным уходом Мариюса и грустной сценой расставания с Фанни. В финале 2-й части Мариюс снова уходит, на сей раз - против своей воли; следует новое расставание. В финале Сезара Мариюс и Фанни наконец-то уходят вместе. Публика ждала этого момента 5 или 6 лет, своими энтузиазмом и преданностью участвуя в естественном и почти независимом от автора развитии сюжета.

   Персонажи трилогии, как и все величайшие герои художественных произведений, в конце концов, без сомнения, вырвались из-под контроля их создателя; однако им не удалось сбежать от публики, которой они обязаны своим расцветом, возвращением на экраны и бессмертием. Инстинктивно следуя классическим традициям. Паньоль искал экономичности повсюду: в сюжете, библейская простота которого позволяет глубже раскрыть характеры героев; в отказе добавлять в новые части новых действующих лиц, что помогает избежать отягощения и без того густой и плотной ткани сюжета развитием новых сериальных линий: в присутствии города, вроде бы скрытом, но в то же время удивительно конкретном. Только диалогам дозволено быть многословными. Диалоги, к величайшей радости публики, выражают характеры и чувства героев. Все эти люди - болтуны, комедианты, лгуны, говорящие не только, чтобы выразить свои чувства, но и чтобы их скрыть. Они говорливы не только в силу своего бурного темперамента, но и оттого, что застенчивы. Через диалог Паньоль иногда высмеивает своих персонажей, подчеркивая их невежество, пронырливость, неискренность - и тогда произносимый ими текст звучит смешно, реалистично и настолько точно, что может служить документом для изучения времени и места событий; бывает, что на персонажей накатывает грусть или тоска, и тогда Паньоль вкладывает в их уста тирады, лиричность которых, оживленная мощным вдохновением, приподнимается над реалистичностью и местечковым колоритом.

   Этот интонационный перепад подчас происходит молниеносно. Конечно, лучше всего он подается голосом, интонациями и мимикой Рэмю. Всего лишь секунду назад зритель еще смеялся, крепко привязанный к земле сочностью и такой конкретной насыщенностью персонажей, - и вот он уже парит в облаках, в сферах поэзии.

   N.В. Фильм существует в 2 видах: 1-я версия продолжительностью около 165 мин (ее целлулоидная копия хранится в коллекции «Синематеки» г. Тулуза), судя по всему, демонстрировалась сразу после премьеры; другая, послевоенная версия продолжительностью в 135 мин, известна нам вот уже 40 лет по повторным прокатам в кинозалах и показам на телевидении. 2-я версия - не только сокращенный вариант 1-й; она содержит около 20 мин новых сцен. Материал, общий для 2 версий, составляет примерно 115 мин; 1-я версия содержит около 50 мин «оригинального» материала (т. е. не воспроизведенного во 2-й версии). Таким образом, если выстроить одну за другой все «оригинальные» сцены обеих версий, мы получим фильм продолжительностью около 185 мин. Весь этот материал целиком содержится в опубликованном тексте сценария «Сезар», который и сам существует в 2 видах (после 1967 г. текст был существенно переделан); однако в этом сценарии содержатся и сцены, не попавшие ни в одну из известных версий, - несомненно (?), они так и не были отсняты.

   Сцены, отсутствующие в 1-м варианте, располагаются в 1-й части послевоенной версии (т. е. между началом и похоронами Панисса). Это 2 эпизода, включающие сцены, предшествующие исповеди Панисса, и саму исповедь, а также разговор между Сезаром и кюре у кровати Панисса. Можно предположить, что их сочли слишком ироничными к религии и, в особенности, к институту исповеди, и потому публика увидела их лишь после войны, когда обстановка несколько изменилась. Во всяком случае, приходится констатировать удивительный факт: такой хрестоматийный эпизод, как исповедь Панисса, не был известен довоенной публике.

   В этой 1-й части (т. е. до погребения Панисса) довоенная версия содержит 2 сцены, не вошедшие во 2-й вариант: прибытие Сезарио на вокзал и его встречу с Фанни; комическую сценку на кухне между служкой, теткой и матерью Фанни. Но основной материал 1-й версии, не вошедший в версию послевоенную, фигурирует во 2-й части, после смерти Панисса. Присутствие этого материала значительно изменяет темп фильма. Большинство драматических сцен становятся гораздо длиннее, а персонаж Сезарио - богаче нюансами. Среди сцен, не вошедших во 2-ю версию, - та, где Сезар весьма агрессивно допытывается у друзей, правда ли, что он - вспыльчивый человек. Эта сцена, разумеется, содержится в обоих опубликованных вариантах сценария Сезара. Сравнение 5 версий этого произведения (2 киноверсии, 2 опубликованных сценария и пьеса, написанная по мотивам фильма после войны) заслуживает отдельного глубокого исследования.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий Сезара выдержал 7 основных изданий. Можно назвать уникальным в истории кинематографа тот факт, что Паньоль текстом сценария добился огромного читательского успеха - не меньшего, чем успех романа или пьесы. 1) Fasquelle, 1937; 2) в сборнике «Драматические произведения - Театр и кино» (?uvres dramatiques - Theatre et cinema, Gallimard. 1954); 3) Le Livre de Poche, 1956; 4) в «Собрании сочинении» (?uvres completes, том 3. Editions de Provence, 1967). 1-е появление в печати переработанного текста (в последующих изданиях называемого «окончательным») и предисловия. В предисловии Паньоль объясняет, почему в 1935 г. отказался сделать из Сезара пьесу. Также он объясняет, что, лишь пересказывая будущий фильм знакомой 90-летней старушке, которая боялась не дождаться съемок и так и не узнать, чем закончилась вся история, он смог выстроить в голове четкую последовательность событий, прежде причинявшую ему немало хлопот. Старушка умерла через неделю после того, как он завершил рассказ. Будь этот анекдот правдив или выдуман, он в любом случае очень красив. 5) в «Собрании сочинений» (?vres completes, Club de l'Honnete Homme, том 1, 1970) с предисловием; 6) Editions Pastorelly, 1970, с предисловием; 7) Presses Pocket, 1976, без предисловия. Текст предисловия фигурирует отдельно в книге «Признания» (Confidences, Julliard. 1981; Presses Pocket, 1983). Текст пьесы опубликован в сборнике «Реальности» (Realites, литературно-театральная серия 1, 1947).

  Женщина ниоткуда

   1922 - Франция (1700 м)

     Произв. Films Cosmograph

     Реж. ЛУИ ДЕЛЛЮК

     Сцен. Луи Деллюк

     Опер. Альфонс Жибори, Жорж Люка

     В ролях Эв Франсис (незнакомка), Жин Авриль (молодая жена), Роже Карл (муж), Андре Даван (молодой человек) Ноэми Сез (няня), Дениз (ребенок), Мишель Дюран (молодой человек, которого любит незнакомка).

   Красивая вилла в итальянской деревне неподалеку от Генуи. Хозяин собирается уехать на несколько дней и беспокоился, что его брак под угрозой. В это время на виллу приезжает незнакомка, немолодая женщина, когда-то жившая здесь; с виллой и парком у нее связано много воспоминаний. Для нее приезд в эти места - своеобразное паломничество. Муж предлагает ей остаться на ночь, затем уезжает. Когда-то гостья пережила в этом доме страстный роман с неким молодым человеком. Молодая супруга нынешнего хозяина дома получает записку от любовника и хочет уехать с ним. Именно так и поступила некогда гостья. Гостья догадывается, что молодая жена переживает сейчас почти те же ощущения, что и она когда-то. Та собирает вещи в сумку. Незнакомка умоляет ее не уезжать. «Но вы же уехали», - говорит ей девушка. «У меня не было ребенка», - отвечает та.

   Муж в одиночестве бродит по Генуе. Молодая жена приходит на свидание, назначенное любовником, но отказывается уехать с ним, несмотря на все его просьбы. Гостья долго гуляет по парку и вспоминает. Затем возвращается в дом и смотрит на молодую жену, спящую сидя у себя в комнате. В Генуе муж заходит в кабаре, но сбегает, когда с ним начинает заигрывать танцовщица. Гостья, которую никак не отпустят грезы, не спит всю ночь. Наутро она передумывает. По какому праву она станет удерживать молодую женщину от счастья? Она будит ее и говорит: «Уезжайте, уезжайте. Ловите радость, которую вам дарит жизнь».

   Молодая женщина вновь готова ее послушать. Она удаляется, но ребенок бежит за ней, зовет ее, падает и протягивает к ней руки. Женщина оборачивается и берет его на руки. Муж возвращается и понимает, что жена собиралась уйти. Жена бежит к нему. Гостья думает о собственной судьбе и видит, кем она стала теперь: жалким, всеми брошенным человеком без друзей и без семьи. Любовник, долго прождавший молодую жену, в ярости уезжает на своей машине. Незнакомка покидает виллу, благодаря хозяев: «Будьте счастливы», - говорит она. Затем в одиночестве уходит по дороге.

   ► 5-й из 6 полнометражных фильмов, поставленных Деллюком. Эта картина, обязанная своим названием одному из примитивных вестернов, которые так любил Деллюк (Человек ниоткуда, The Man From Nowhere, 1915, реж. и исполнитель главной роли Уильям С. Харт) - один из редчайших французских фильмов 20-х гг., который сегодня кажется нам вполне современным даже несмотря на экзальтированную и механическую игру дивы Эв Франсис (ее роль предназначалась Элеоноре Дузе, которой Франсис пытается подражать). Простой сюжет, соблюдающий все 3 единства, избавленный от хитроумных изгибов и необыкновенных перипетий, смешивает прошлое и настоящее без малейших искусственных уловок. Постановка отличается гладкой и сухой, почти пустынной трезвостью; ключевым образом становится пыльная дорога, избитая жестоким ветром (этот же ветер в драме бесконечно треплет персонажей и окружающую их природу).

   Деллюка роднят с французским авангардом лишь амбиции и требовательность (а также некоторое стремление к обобщению и абстракции в характерах персонажей); но он далек от формалистских и барочных поисков, в которых иногда до самоизнурения упражняются Ганс, Л'Эрбье, Эпстейн. Его кинематограф прозаичен, но невольно притягивает к себе поэзию. В прозе Деллюка, как правило, чувствуется оттенок грусти и сожаления, она лишена убеждений и потому волнует нас и по сей день. Фильм противопоставляет не столько прошлое и настоящее, сколько 2 разных ментальности, подхода к жизни, между которыми режиссер не делает выбора: риск или безопасность, забвение в страсти или мещанское равновесие, маргинальное одиночество или семейная гармония, сохраняемая любой ценой.

   Фильм во многом схож с Нагим рассветом, The Naked Dawn Улмера; героиня (как и персонаж Артура Кеннеди) дает своей протеже противоречивые советы и поочередно отстаивает 2 противоположных образа жизни. Ее советы ни к чему не приведут, поскольку каждый персонаж может следовать лишь собственной, неповторимой линии судьбы. Кадры, где пожилая женщина в одиночестве приходит и уходит по дороге, врезались в коллективную память киноманов и соседствуют там с кадрами из Чаплина, Мурнау или Эйзенштейна. Они характеризуют глубинную суть вдохновения Деллюка, которое в итоге куда ближе к вестерну, чем к психологической драме.

   БИБЛИОГРАФИЯ: Louis Delluc, Drames de cinema, Editions du Monde Nouveau, 1923. Сборник содержит 4 сценария Деллюка: Испанский праздник, La fete espagnole, 1920; Молчание, Le silence, 1920; Лихорадку, Fievre, 1921; Женщину ниоткуда. В прологе Деллюк настаивает на необходимости писать оригинальные сценарии, не умаляя при этом значение экранизаций. Это 1-й во Франции (а может, даже и в мире) сборник киносценариев одного автора. Текст Женщины ниоткуда разделен на описание 321 плана в строго литературном стиле, сознательно лишенном технических указаний, содержащее мало диалогов (следовательно, мало промежуточных титров). В готовом фильме содержится значительное количество расхождений в деталях с режиссерским сценарием, однако последовательность изложения в основном сохранена. Деллюк был сторонником некоторой импровизации на площадке. Прогулки мужа (Роже Карл) по городу не фигурируют в написанном сценарии. В общем и целом, фильм симфоничнее написанного сценария; в нем больше параллелей между прошлым и настоящим, между 3 одиночествами главных героев.

  Как зелена была моя долина

   1941 - США (118 мин)

     Произв. Fox (Дэррил Ф. Зэнак)

     Реж. ДЖОН ФОРД

     Сцен. Филип Данни по одноименному роману Ричарда Луэллина

     Опер. Артур Миллер

     Муз. Алфред Ньюмен

     В ролях Уолтер Пиджен (мистер Граффид), Морин О'Хара (Энгеред Морган), Доналд Крисп (мистер Морган), Анна Ли (Бронуэн Морган), Родди Макдауэлл (Хью Морган), Джон Лодер (Айенто Морган), Сара Оллгуд (Бет Морган), Барри Фицджералд (Сайфарта), Патрик Ноулз (Айвор Морган), Мортон Лоури (мистер Джонас), Артур Шилдз (мистер Пэрри), Энн Тодд (Сьюэн), Рис Уильямз (Дэй Бэндо).

   Покидая родной дом, Хью Морган вспоминает детство, прошедшее 50 лет назад в долине Уэльса, которая для него навсегда останется такой же зеленой, какой она была в то время. Его отец и 5 братьев работали на угольной шахте. Повседневная жизнь подчинялась обычаям, приравненным к настоящим обрядам. За столом никто не произносил ни слова; блюда, приготовленные матерью Бет Морган и ее дочерью Энгеред, следовало поглощать в молчании. Авторитет отца не оспаривался никогда - но однажды, когда шахтерам понизили зарплату, сыновья решились на забастовку и поссорились с отцом. Они ушли из родного дома - все, кроме, разумеется, маленького Хью. Один из сыновей, Айвор, перед уходом женился на Бронуэн; их союз был скреплен новым пастором, мистером Граффидом, в которого сразу же влюбилась Энгеред.

   Забастовка длится 22 недели. Все вокруг в унынии. Во всем винят главу семьи, который противился забастовке. В его доме выбивают окна. На ночном собрании на вершине холма в мороз и снегопад мать обращается к шахтерам. Она говорит, что ее мужа оклеветали, и клянется, что убьет первого, кто ему навредит. На обратном пути она вместе с Хью падает в расщелину. Врач говорит, что Хью остался жив только чудом. Выздоровление Хью длится долго. Никто не знает, когда он снова сможет ходить, но пастор обещает, что это случится весной. Бронуэн читает ему «Остров сокровищ». Когда мать, лежащая на верхнем этаже, делает первые шаги, она сразу же идет обнять своего сына.

   Пастор говорит, что готов помочь профсоюзу; если тот будет руководствоваться духом справедливости. Таким образом, он вносит согласие в семью Морганов, и 5 сыновей возвращаются в отчий дом. Забастовка прекращается; но на смену ей приходит безработица. 2 сыновей вынуждены уехать в Америку. Весной, как и было условлено, пастор выводит Хью на сбор первоцвета и убеждает его, что он может ходить. Сын владельца шахты, очень спесивый молодой человек, делает предложение Энгеред и получает ее согласие. Перед этим пастор внятно объяснил Энгеред, что не сможет взять ее в жены, поскольку слишком беден, чтобы обеспечить ей достойную жизнь. Новобрачные уезжают в Южную Африку.

   Хью идет в шкоду. Он - 1-й из Морганов, кто учится в государственной школе. Учитель его мучает, одноклассники толкают и поколачивают. Он возвращается домой в крови. Отец хочет, чтобы силач Дэй Бэндо научил мальчика боксу; тогда Хью сумеет за себя постоять. Однако учитель ловит его в драке и устраивает ему жестокую порку. Дэй Бэндо дает своеобразный урок бокса учителю, который так бесчеловечно относится к детям.

   На шахте происходит несчастный случай; Айвора раздавило вагонеткой. Он погибает накануне рождения сына. Хью заканчивает обучение в школе; теперь у него есть красивый диплом с надписями на латыни. Отец интересуется, кем он хочет стать: врачом или адвокатом? Хью хочет стать шахтером и впервые в жизни спускается в шахту. 2 его братьев-шахтеров увольняют. Энгеред в одиночестве возвращается из Южной Африки, не найдя там счастья. В округе растекаются сплетни и слухи о ее отношениях с пастором. Пастор читает последнюю проповедь своим прихожанам, обвиняя их в лицемерии и трусости.

   На шахте происходит обвал. Отец не поднимается на поверхность. Пастор, Хью и Дэй Бэндо спускаются за ним. Мальчик находит его среди обломков. Он бросается к нему; отец умирает, обнимая сына. Мать, Энгеред и Бронуэн видят, как поднимают тело отца. Перед уходом взрослый Хью (мы слышим только его голос) снова видит перед собой незабываемые образы прошлого.

   ► Чистейший образец классики. Фильм сделан из того же материала, что и «благородные книги» (Стивенсон, Диккенс), которые читает юный Хью, поправляясь после травмы. Как зелена была моя долина - роман воспитания, семейная и социальная хроника, но, прежде всего - воспоминание о вечных ценностях, благодаря которым сложилось общество. Свою оригинальность и эмоциональность фильм черпает в отношениях со Временем. Показанная в нем семья (которую Форд, по словам его внука Дэна, списал с собственной семьи, особенно отца и мать) строится на ценностях и обрядах, сложившихся с незапамятных времен, однако огромные сложности работы в шахте и другие тяготы жизни постоянно ставят их под угрозу вымирания. Что останется от них, кроме воспоминаний, после того, как долину покинут 4 сыновей, гонимые безработицей, и главный герой (детали его отъезда не уточняются)? Передадут ли они эти ценности своим потомкам? Этот знак вопроса и неуверенность уравновешивают созданный фильмом мифический, идиллический образ семьи перед 1-й крупной забастовкой. Сердцем и душой Форд стоит на стороне вечных ценностей. Острый взгляд и чувство справедливости делают его первоклассным свидетелем эпохи, принадлежащим настоящему, полному тревоги и неопределенности. Великолепное построение изображения, использование декораций, когда и пол, и потолок находятся в 1 кадре, лучше всего выражают цельность мира, где проходит детство Хью: мира, который кажется ему нерушимым. Однако течение сюжета и драматургия ясно показывают распад этой семьи, боль ее членов, в особенности - женщин, которым к концу фильма уже не хватает слез, чтобы оплакивать свои несчастья.

   Творчество Форда не поддается классификации, к нему не подходят искусственные и зачастую бессмысленные ярлыки: правое или левое, оптимистическое или пессимистическое. Оно полно сомнений, сожалений, надежд, в нем слышны отголоски всех крупных потрясений западного общества 1-й половины XX в., и это творчество придает им лиричность и благородство. Созданная Фордом картина общества по своим масштабам и по правдивости схоже с панорамой индийского общества, созданной Сатьяджитом Раем, или японского общества, созданного Одзу.

   N.В. Изначально фильм должен был ставить Уильям Уайлер.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в сборнике «Двадцать лучших киносценариев» под ред. Джона Гасснера и Дадли Николза (John Gassner, Dudley Nichols, Twenty Best Film Plays, New York, Crown Publishers, 1943).

  Корабль проклятых женщин

   1954 – Италия (100 мин)

     Произв. Excelsa Film

     Реж. РАФФАЭЛЛО МАТАРАЦЦО

     Сцен. Раффаэлло Матараццо, Альдо Де Бенедетти, Эннио Де Кончини по роману Леона Гозлана «История ста тридцати женщин»

     Опер. Альдо Тонти (Gevacolor)

     Муз. Нино Рота

     В ролях Керима (Розарио), Этторе Манни (Педро Де Силва), Мэй Бритт (Консуэла), Таня Вебер (Изабелла), Элви Лисяк (Кармен), Луиджи Този (капитан Фернандес), Марчелла Довена (Роза), Ромоло Коста (Мануэль Де Хэвилленд), Джорджо Капекки (Макдоналд), Эдуардо Чаннелли (Микеле Карбалло).

   Испания, XVIII в. Молодая Изабелла Макдоналд готовится выйти замуж за богатого плантатора Мануэля Де Хэвилленда. Это брак по расчету, цель которого – спасти отца Изабеллы от разорения. В день бракосочетания полицейский обвиняет Изабеллу в том, что она убила собственного ребенка, плод постыдной любви с неизвестным. Чтобы спасти Изабеллу от скандала, ее мать уговаривает юную племянницу Консуэлу, девушку наивную и доверчивую, взять вину на себя. Она говорит Консуэле, что та должна пойти на жертву в знак благодарности и никакого наказания не будет. Консуэла соглашается на аферу. Макдоналд, отец Изабеллы, нанимает молодого безработного адвоката по имени Педро Де Силва, чтобы тот отнесся к защите своей подопечной как к простой формальности. Но в суде Педро, восхищенный красотой Консуэлы, убеждается в том, что она невинна: увы, в его распоряжении нет ни одного аргумента в ее пользу. Консуэлу приговаривают к 10 годам каторги. На борту корабля, везущего каторжанок в колонию, находятся и Изабелла с мужем. Изабелла довольно быстро обнаруживает кузину в трюме, где каторжанки томятся, словно звери в клетке. На том же корабле безбилетным пассажиром путешествует и Педро Де Силва, полный решимости добиться пересмотра дела своей подопечной. Он случайно встречает священника Микеле Карбалло, с которым когда-то учил катехизис. Ныне Карбалло лишен сана и служит на корабле коком. Он защищает Педро и прячет его у себя.

   Консуэла не может постоять за себя и поэтому сторонится других каторжанок. Бывалая бандитка Розарио проникается сочувствием к Консуэле и берет ее под свою опеку. Чтобы остановить драку между заключенными, капитан приказывает облить их ледяной водой. Консуэла терпит различные издевательства и попадает в лазарет, где ее навещает Изабелла. Она обещает Консуэле свободу при условии, что та будет хранить молчание. Педро подслушал их разговор. Он рассказывает все капитану и просит немедленно освободить Консуэлу и арестовать Изабеллу. Изабелла все отрицает. Она отдается капитану, чтобы привлечь его на свою сторону. Она коварно мстит, приказав арестовать и высечь Педро; затем та же участь ожидает и Консуэлу. Каторжанки, возмущенные такой несправедливостью, хватают стражника и отбирают у него ключи. Они разбирают оружие и захватывают корабль. Страстно целуя солдат и матросов, каторжанки перетягивают их в свой лагерь. В большинстве случаев их аргументы очень убедительны. Розарио обвиняет Изабеллу в том, что она виновата во всех несчастьях Консуэлы. Муж Изабеллы убит. Взбешенные женщины заставляют капитана высечь Изабеллу, и та закалывает его. Затем бунтарки берут хлыст и сами остервенело отхаживают молодую женщину. Видя, какой отчаянный оборот принимают события, Карбалло умоляет женщин пощадить хотя бы съестные припасы и не дать кораблю сбиться с курса. Его никто не слушает. Весь корабль охвачен похотливыми танцами и оргиями. Начинается буря. Карбалло удается посадить Консуэлу и Педро на спасательную шлюпку. В разгар грозы слышится голос Карбалло, который вдруг вспомнил, что некогда был священником: «Молите Господа о снисхождении!» Женщины начинают молиться. Корабль взрывается. На суде Педро провозглашает невинной Консуэлу, которая стала его возлюбленной.

   ►  Долгое время это был единственный фильм Матараццо, более-менее известный французским любителям кино, пока не были открыты заново картины с участием Амедео Надзари и Ивонн Сансон. Он шел в Париже в залах, специализирующихся на «смелых» фильмах, запрещенных для несовершеннолетней аудитории (вроде «Миди-Минюи», «Нептуна» и др.), а фильмы с Надзари и Сансон собирали в роскошных залах благонамеренную публику, в большинстве своем – немолодых женщин, мнущих в руках носовые платки, необходимый атрибут для просмотра. В этом – доказательство удивительного разнообразия той широкой аудитории, к которой обращались фильмы Матараццо. Корабль проклятых женщин, занимающий в фильмографии режиссера место в самой середине цикла Надзари-Сансон, сразу же после биографии Верди (Джузеппе Верди, Giuseppe Verdi, 1953), опять эксплуатирует мелодраму: этой тактики Матараццо придерживался в 50-е гг. На сей раз это костюмная мелодрама, чье действие происходит в XVIII в. и завершается безудержным, буйным и красочным апофеозом. Как и Водоворот, Vortice, 1954, картина снята в формате «Gevacolor», во многом уступающем формату «Ferraniacolor», использованном в 3 других цветных фильмах Матараццо (Джузеппе Верди; Кругом!, Torna! 1954; Рисовая плантация, La risaia, 1956). Складывается впечатление, будто цвет пробуждал в Матараццо безумную фантазию, и в единственном цветном фильме с Надзари и Сансон – Кругом!  – эта тенденция чувствуется очень отчетливо. Отметим, что в Корабле проклятых женщин безумная фантазия прорывается наружу лишь в последней трети фильма после завязки и ряда событий, вполне традиционных для популярного романа, построенного вокруг злоключений молодой невинной девушки, жертвы злобных родственников. Эти злоключения выводят на 1-й план тему, важнейшую для всякой мелодрамы, – тему несправедливости. Она не только играет важнейшую роль в судьбе героини, но становится толчком, побуждающим каторжанок на бунт. Ярость в каторжанках вызывает не собственное рабское положение, а горе и страдание, несправедливо причиненные другому, в данном случае – юной Консуэле. Именно в тот момент, когда тема несправедливости перестает быть движущей силой исключительно одной конкретной судьбы и вовлекает в себя всех окружающих, в фильме разворачиваются во всю мощь яркая фантазия и какое-то эпическое безумство. Подобно Оковам, Catene, но гораздо грубее, зрелищнее и недвусмысленнее, Корабль проклятых женщин отвергает добропорядочное общество, будь оно буржуазным или аристократическим. Здесь отстранение доходит до того, что повествование завершается настоящим криком ненависти, криком анархиста и вольнодумца, восстающего против установленного порядка, который якобы повинен в худших проявлениях несправедливости. Матараццо умело, легко, естественно и неумолимо ведет фильм к бурной, неистовой фантазии. Под естественностью в данном случае понимается то свойство, которое позволяет некоторым художникам даже в самых избитых жанровых клише находить подлинные чувства и сюжетную необходимость, которые их некогда породили. По этому фильму видно, что Матараццо обладает врожденной искренностью примитивистов, а также зрелостью настоящего мастера. Это обстоятельство заставляет нас особо подчеркнуть тот факт, что, хотя Корабль проклятых женщин красив сам по себе, его красота поражает еще больше в сравнении с другими образцами мелодрамы, снятыми режиссером в те годы.

   N.B. Смелые финальные сцены не раз подвергались сокращениям – в зависимости от копии и страны проката. Таким образом, метраж фильма значительно варьируется от копии к копии.

  Один час с тобой

   1932 – США (80 мин)

     Произв. PAR (Эрнст Лубич)

     Реж. ЭРНСТ ЛУБИЧ

     Сцен. Самсон Рафаэлсон по пьесе Лотара Шмидта «Всего лишь сон» (Only a Dream)

     Опер. Виктор Милнер

     Муз. Оскар Штраус, Ричард Уайтинг

     В ролях Морис Шевалье (доктор Андре Бертье), Дженетт Макдоналд (Колетт Бертье), Женевьев Тобин (Мици Оливье), Роуленд Янг (профессор Оливье), Чарлз Рагглз (Адольф), Жорж Барбье (полицейский), Жозефин Данн (мадемуазель Мартель).

   Париж, весна. Доктор Андре Бертье так влюблен в свою законную жену Колетт, что иногда по-прежнему целуется с ней в ночных парках, вызывая удивление и гнев у жандармерии, получившей распоряжение очистить городские сады от влюбленных, чтобы загнать их в пустующие кафе. Колетт очень хочет познакомить мужа со своей подругой Мици. Она будто бы не знает, что в отношениях с мужчинами Мици, существо очаровательно развязное и бессовестное, демонстрирует такой завоевательный напор, что мало кто способен ему сопротивляться. Однако Андре, обращаясь к публике, уверяет, что не даст слабину.

   На вечеринке в своей квартире Колетт воображает, будто ее муж флиртует с дамочкой Мартель. В глубине души она успокаивается, лишь когда видит, что Андре танцует с Мици. Мици хитрит, чтобы Андре проводил ее домой. На следующий деть муж Мици зачитывает Андре отчет частного детектива, неопровержимо свидетельствующий о том, что Мици и он провели ночь вместе. Обманутый муж просит Андре выступить свидетелем при разводе. В свое оправдание Андре поет, вновь обращаясь к публике: «А вы что бы сделали на моем месте?» Он раскрывает всю правду жене; та в ответ признается, что по ночам иногда мечтает об Адольфе, старом друге, влюбленном в нее с давних пор. Взаимные признания ведут к примирению супругов, увлеченных друг другом сильнее, чем когда-либо.

   ►  3-й фильм Лубича с Морисом Шевалье. Ремейк Брачного круга, The Marriage Circle, Лубич, 1924. Занятый монтажом Прерванной колыбельной, Broken Lullaby, 1932 – серьезной картины, не имевшей успеха у публики, – Лубич доверил постановку Одного часа с тобой дебютанту Кьюкору, который тщательно подготовился к съемкам. Едва закончив работу над Прерванной колыбельной, Лубич разругал Кьюкора, отобрал у него фильм и переснял большинство уже готовых сцен. Таким образом, авторство Одного часа с тобой целиком принадлежит Лубичу, причем это один из лучших его фильмов. Редко где присутствуют в таком количестве характерные «черточки Лубича», насмешливо элегантные и неподражаемо грациозные. Сюжет настолько скуден и настолько совершенен в своей скудности, что построить на нем целый фильм кажется настоящим подвигом. Поскольку в нем отсутствуют или намечены лишь пунктиром привычные комедийные или водевильные перипетии, их требуется заменить неожиданными гэгами, находками, изобретательностью, не ослабевающей ни на минуту. Лубич берется за это и окружает себя людьми не менее бодрыми и талантливыми, чем он сам (таковы, напр., 5 главных актеров).

   В числе самых удачных находок – разумеется, прямые обращения актеров к публике, в прозе или в песенных куплетах. Также отметим удивительное единство песенных партий и диалогов, достигнутое умело, свободно, легко и с потрясающим чувством темпоритма – почти невероятно, если вспомнить, что в те годы звуковой кинематограф был еще неосвоенной областью. В любой момент, почувствовав вдохновение, персонажи могут запеть; когда они не поют, то часто говорят стихами, да и проза у них превращается в нечто вроде песни: ритмичный, динамичный шутливый разговор, музыка без музыки. Темы этого шутливого разговора? Любовный порыв, вдохновляющий все поступки и чувства персонажей; ревность, которую они благоразумно не заводят слишком далеко и которая испаряется, когда начинает угрожать их счастью. Лубич предпочитает избегать эмоциональности, считая, что она вредит изяществу и легкости фильмов. Наконец, не забудем главную тему – любовь. Лубич не хочет путать ее (обратите внимание, как он серьезен) с любовным влечением, о котором он так любит говорить то прямым текстом, то, в большинстве случаев, намеками. Когда по счастливому стечению обстоятельств любовь и любовное влечение совпадают – это и есть подлинное счастье: таков посыл фильма, посвященного полному супружескому согласию между главными героями, сыгранными Шевалье и Дженетт Макдоналд.

   N.B. Существует также одноименная версия на фр. языке (Une heure près de toi), с теми же 2 главными исполнителями, но с Лили Дамита вместо Женевьев Тобин.

  Роман шулера

   1936 – Франция (78 мин)

     Произв. Tobis, Cinéas (Серж Сандберг)

     Реж. САША ГИТРИ

     Сцен. Саша Гитри по его же роману «Воспоминания шулера» (Mémoires d'un tricheur)

     Опер. Марсель Люсьен

     Муз. Адольф Боршар

     В ролях Саша Гитри (шулер), Серж Трав (шулер в детстве), Пьер Асси (шулер в молодости), Жаклин Делюбак (его жена), Маргерит Морено (графиня), Розин Дереан (воровка), Полин Картон (мадам Морио), Фреэль (певица), Анри Пфайфер (Шарбонье), Пьер Лабри (Морио), Гастон Дюпре (официант в кафе).

   Автор представляет зрителям актеров и членов съемочной группы. На террасе маленького парижского кафе главный герой, 54-летний мужчина, пишет мемуары. Он родился в Воклюзе, где его родители держали бакалейную лавку. Семья большая: за стол усаживаются 12 человек. Однажды мальчик крадет 8 су, чтобы купить себе шарики, и его лишают грибов за обедом. Грибы были ядовитыми, и он оказался единственным из 12 сотрапезников, кто остался в живых. Так нечестный поступок спас герою жизнь. Его берет к себе кузен матери, нотариус, который крадет у мальчика наследство и всячески его притесняет. Мальчик думает о самоубийстве, но потом сбегает из дома и становится лакеем в ресторане города Сент-Максим. Работая в ресторане, герой впервые в жизни видит богачей и мечтает стать таким, как они. Затем он переходит на работу в «Гранд-Отель» в Сен-Рафаэле. Он обожает свою работу, в особенности – постоянную суету в отеле: ему кажется, будто он управляет этой суетой и все ему подчиняются.

   Подростком герой прислуживает в ресторане «Ларю» на площади Мадлен в Париже. Мойщик посуды, анархист русских и румынских кровей, хочет втянуть юношу в покушение на царя Николая II, но юноша выдает мойщика и его сообщников полиции. Он сбегает в Монако, похожее на декорацию к оперетте, и мы видим его лифтером в «Отель де Пари». Он впервые познает любовь в объятиях графини, которая старше его на 20 лет. По воле случая графиня приходит сегодня в то самое кафе, где рассказчик пишет мемуары. Он хитрит, чтобы остаться неузнанным, затем продолжает рассказ.

   3 года воинской службы в Ангулеме. Единственное развлечение – кафе-шантан, где певица и 2 ее дочки торгуют собой с позволения отца, играющего на рояле, и дяди, разносящего лимонад. Вырвавшись на свободу, рассказчик возвращается в Монако и выбирает для себя единственную профессию, которая не терпит обмана: профессию крупье. Проходят годы. В 1914 г. ему 34, и он ― санитар на фронте. Его, раненного, героически спасает человек по фамилии Шарбонье, которому отнимают руку в госпитале. Теперь рассказчик – зрелый человек. В одной гостинице он знакомится с женщиной и влюбляется с 1-го взгляда. Это профессиональная воровка, работающая в отелях и хитрая на выдумки. Сейчас, например, она похищает бриллиант, который приносит в ее номер некий ювелир. Рассказчик предпочитает поскорее порвать отношения с этим очаровательным, но опасным созданием.

   Он снова становится крупье и долгие годы довольствуется мимолетными романами без будущего, пока однажды не встречает свою будущую жену. Она – азартный игрок и за его столом каждый раз ставит на «треть рулетки». Рассказчику кажется, будто она взглядом умоляет подыграть ей. Он только рад и понимает, что это вполне в его силах. Необъяснимое чудо приносит в руки девушки огромные деньги. Они решают заключить союз, а лучший союз в их случае – это гражданский брак. Однажды ему не удается загнать шарик в нужную треть рулетки. Вместо этого он выкидывает невероятную серию из нескольких «зеро» подряд и лишается работы. Судьба снова играет с героем злую шутку: шулерство приносит ему награду, а честная работа – наказание. Он решает стать профессиональным шулером.

   Он всячески старается попасть на глаза полиции и физиономистам. За 20 лет он меняет множество имен, но садится за карточный стол неизменно с открытым лицом и под своим настоящим именем. Однажды, играя в баккара в Экс-ле-Бене, он узнает свою будущую жертву: это Шарбонье, его спаситель. Рассказчик слушает голос совести, не обыгрывает Шарбонье, и они становятся друзьями. Шарбонье предлагает ему стать партнерами в игре. Отныне рассказчик начинает играть честно, и его охватывает страсть к игре. За несколько месяцев он спускает все, что нажил за 7 лет. На этом его рассказ обрывается. Графиня возвращается на террасу кафе: она узнала маленького лифтера из своего прошлого. Она предлагает нашему герою соучастие в ограблении частных особняков. Он советует ей держаться от него подальше: вот уже 2 месяца как он работает агентом сыскной полиции.

   ►  4-й полнометражный фильм Гитри и чуть ли не единственный, признанный историками и официальной критикой при жизни автора. Случилось это благодаря так называемой «специфике кинематографа», которой на этот раз, в виде исключения, посвятил себя Гитри. Использование этого термина в данном случае и комично, и нелепо, если подумать, что эта картина, снятая в 1936 г., на 90 % является немым фильмом: закадровый комментарий рассказчика заменяет титры. Роман шулера совершенно восхитителен – но не более, чем Мой отец был прав, Mon père avait raison, Дезире, Désiré или Давайте помечтаем, Faisons un rêve. Гитри экранизирует книгу «Воспоминания шулера», написанную им 2 годами ранее, довольно показательно изменяя ее название: Воспоминания становятся Романом. И это действительно роман – приключенческий, по своему стилю чем-то напоминающий Сименона, которого Гитри очень любил. В том же стиле, но гораздо позднее, он сделает дополнение к Роману шулера  ― Жизнь порядочного человека, La Vie d'un honnête homme.

   Длинной вереницей подлинных или загримированных лиц главного героя (его роль играют 3 актера), его путешествиями внутри различных социальных слоев, в мире богатства и в мире бедности, Роман шулера не лишен сходства (к тому же юмористического) с одним из наиболее характерных романов Сименона «Перейти черту» (Le passage de la ligne, 1958). В то же время фильм наполнен парадоксальными и блистательными зарисовками на тему честности и мошенничества. По собственному выражению Гитри, фильм пересказывает «40 лет из жизни человека, которому дурные поступки приносят счастье – и от которого тут же отворачивается удача, как только он хочет исправиться…» «Стоит признать, – добавляет Гитри, – что это был весьма соблазнительный сюжет». И в самом деле, соблазнительный, поскольку он предоставил автору возможность для веселого, а не злого (злость появится позже) бичевания несправедливости, моральной слепоты общества, которое относится к своим членам обратно пропорционально их достоинствам.

   Но герой-рассказчик, выступая под разными масками (самой эффективной оказывается его подлинное лицо), излагая свою историю то зрителям, то случайным клиентам в кафе, а чаще всего самому себе, по сути, лишь перечисляет свои удовольствия. Его брачные и внебрачные связи, его мошеннические проделки и шулерство, затем – азарт и благодарность постоянно помогали ему быть счастливым. Таким образом, этот фильм – своеобразный «урок счастья», который автор дает своей публику; счастья в обществе, которое он критикует, но в котором он до сих пор жил как рыба в воде. И в этом – его главное мошенничество. Не принадлежа ни к одному определенному социальному слою, клану, ни к одной группе, он проходит их все, как турист, комедиант, хамелеон, свободный человек – и при этом, что самое главное, ни на миг не теряет своей иронии.

   БИБЛИОГРАФИЯ: в сборнике: A. Bernard, C. Gauteur, Sacha Guitry: le cinema et moi, Ramsay, 1977 – можно найти описание титров и ряд текстов, написанных Гитри о собственном фильме.

  Жажда

   1949 – Швеция (90 мин)

     Произв. Svensk Filmindustri

     Реж. ИНГМАР БЕРГМАН

     Сцен. Херберт Гревениус по рассказам Биргит Тенгрот

     Опер. Гуннар Фишер

     Муз. Эрик Нордгрен

     В ролях Биргер Мальмстен (Бертил), Ева Хеннинг (Рут), Биргит Тенгрот (Виола), Мими Нельсон (Вальборг), Бенгт Эклунд (Рауль), Габи Стенберг (жена Рауля), Хассе Экман (доктор Розенгрен).

   Базель, 1946 г. Бертил и Рут, шведские туристы-молодожены, едущие домой из Сицилии, просыпаются в гостиничном номере. Рут вспоминает своего прежнего любовника Рауля, с которым рассталась до свадьбы. Однажды, гуляя по острову, она узнала, что он женат и у него трое детей. Его жена неожиданно явилась к ней домой с инспекцией. Рауль, застигнутый врасплох, ничуть не смутился: «Здоровому мужчине, – сказал он, – необходимы 2 женщины. Больше – это уже разврат». Он бросил Рут, когда та была беременна. Она сделала аборт и с тех пор боится, что не сможет больше иметь детей. Она будит уснувшего мужа. Следуют мелкие ссоры из-за денег, прежних связей или вовсе без повода. Бертил, государственный служащий, собирающий старинные монеты, делает вывод: «Совершенный союз невозможен. Мужчин и женщин разделяет целый мир слез». Они садятся в поезд и едут в Стокгольм. Там они проживут 2 дня во время праздника св. Иоанна. По воле случая они сталкиваются нос к носу с Раулем и его женой: те сидят в поезде, остановившемся напротив их окон. Рут попрекает Бертила тем, что у него некогда была связь (ныне разорванная) с Виолой, вдовой и ее бывшей подругой.

   На другом конце Европы Виола, некогда переболевшая менингитом, а теперь страдающая от неврозов, приходит к психиатру-шарлатану. Тот хочет насильно добиться ее любви и грозит, что она окончательно сойдет с ума, если прервет курс лечения. В замешательстве она убегает из его кабинета. За окном поезда проносятся унылые и разрушенные пейзажи Германии, истерзанной бомбежками. На остановках люди наперебой ломятся к поезду, чтобы вымолить у пассажиров еды. Как и все женщины, Рут хочет, чтобы ее любили и восхищались ее красотой. Ее навязчиво преследует мысль о бесплодии. Она устраивает скандалы мужу, постоянно говорит – лишь бы не остаться в тишине. Бертил признается, что ему надоело играть роль медсестры при супруге-истеричке. Рут вспоминает, как училась танцам, как танцевала в мюзик-холле. Ей интересно, что стало с Вальборг, ее подругой, одержимой мыслями о свободе. На пустынной стокгольмской улице Виола встречает Вальборг и рассказывает ей о своих горестях, о том, что утратила всякую силу воли. Вальборг приглашает ее домой и, мало интересуясь ее откровениями, самым недвусмысленным образом к ней пристает. Виола в ужасе убегает и через некоторое время идет топиться. В поезде Бертиль признается жене, что во сне убил ее. Ему становится легче от того, что это был только сон. Супруги бросаются друг другу в объятия.

   ►  7-й фильм Бергмана и наивысшее его достижение на тот момент. Это также знаковый фильм для всего творчества Бергмана. (Удивительно, но это чуть ли не единственный случай, когда Бергман почти не прикасался к сценарию; он написан по рассказам актрисы Биргит Тенгрот, играющей в фильме роль Виолы.) Это замкнутое и насыщенное событиями, почти сартровское повествование рассказывает о том, что в семейной жизни гармония недостижима, поскольку недостатки мужчин и женщин наслаиваются друг на друга и только усугубляются в бесконечной войне полов. Не будем спешить называть это «адом», ведь ад одиночества (показанный в образах Виолы и Вальборг) сами герои с ужасом описывают как нечто гораздо более страшное. Повествование выстроено умело и оригинально; оно основано на случайных встречах, необычной драматургической связи между прошлым и настоящим, постоянном взаимопроникновении внутренних проблем персонажей и внешних проблем тех мест, через которые они проезжают. (Это взаимопроникновение роднит фильм с миром Росселлини.) Рядом с центральной сюжетной линией (пробуждение супругов в гостиничном номере и путешествие на поезде) разворачиваются думы и фантазии героини о прошлом. Эти фантазии, подпитанные разговорами между супругами, начинают жить собственной жизнью, сталкиваться, встречаться в настоящем, в реальной жизни тех людей, о которых недавно вспоминали Бертил и Рут. Сложность конструкции, порожденная обилием литературного материала, оправдывает разнородность стиля – вернее, стилей, – использованных Бергманом. Банальность и лиризм (тот вид лиризма, что может прорасти только из сора банальностей) характерны для главной сюжетной линии: постоянных стычек, но при этом – солидарности главных героев. Довольно сдержанный, однако действенный экспрессионизм прорывается в видах из окна поезда (руины послевоенной Германии во мраке ночи) и в кадрах с одичавшими, почти призрачными людьми, просящими милостыню под окнами вагонов. Параллельные эпизоды (воспоминания героини и встречи старых подруг) колеблются между ироничным и жестоким разочарованием (эпизод с Раулем) и крайне мрачным натурализмом в стиле Дювивье (эпизоды с Виолой и Вальборг). Весь фильм в целом обладает бодрой жизненной силой, плотностью, остротой (особенно в раскадровке), которые полностью исчезнут из фильмов Бергмана в конце 50-х и в 60-е гг.

  Лондонский Тауэр

   1939 – США (93 мин)

     Произв. Universal (Роуленд В. Ли)

     Реж. РОУЛЕНД В. ЛИ

     Сцен. Роберт Н. Ли

     Опер. Джордж Робинсон

     Муз. Фрэнк Скиннер

     В ролях Бэзил Ратбоун (герцог Глостер), Борис Карлофф (Морд), Барбара О'Нил (королева Елизавета), Иэн Хантер (король Эдуард IV), Винсент Прайс (Кларенс), Нэн Грей (леди Элис Бартон), Лео Дж. Кэрролл (Гастингс), Джон Родион (лорд Де Вер), Джон Саттон (Джон Уайетт), Майлз Мэндер (Генрих VI), Ралф Форбз (Генрих Тюдор), Дж. П. Хантли (принц Уэльский).

   Англия, XV в. Ричард, герцог Глостер, брат короля Эдуарда VI, плетет преступные интриги, чтобы подобраться к трону, устраняя поочередно всех возможных претендентов. Помогает ему в этом палач Морд, который боготворит Ричарда. До естественной кончины Эдуарда их жертвами становятся: принц Уэльский (убитый Ричардом в битве при Тьюксбери), его отец Генрих VI (убитый Мордом), герцог Кларенс, сводный брат Эдуарда, утопленный Ричардом и Мордом в чане с мальвазией. После смерти Эдуарда 2 его юных сына, опекуном которых стал Ричард, будут убиты Мордом в Лондонском Тауэре. Однако в Англию возвращается Джон Уайетт, сосланный во Францию, и по наказу вдовы Эдуарда крадет королевскую казну и передает ее товарищу по ссылке Генриху Тюдору. Уайетт арестован и подвергнут пыткам в Тауэре, однако ему удается бежать. Тюдор во главе новой армии противостоит Ричарду в битве при Босуорте (1485), где найдут смерть и Ричард, и Морд. В том же году Тюдор восходит на престол под именем Генриха VII.

   ►  Фантастическое направление, освоенное студией «Universal» и постоянно осваивающее новые территории, здесь захватывает пространство истории, исторической трагедии (основанной на фактах, изложенных в «Ричарде III» Шекспира) и создает в нем страшную сказку. Попытка оригинальна и частично успешна; ей суждено остаться почти без продолжения. Всемогущество власть имущих в далекие времена английской истории – наивность одних, коварство других – устанавливает границы пространства, где любые ужасы становятся пе только возможны, но и дозволены. В таких условиях Злу вовсе не обязательно принимать облики необыкновенных созданий (как чудовище Франкенштейна и его друзья); оно свободно перемещается по кровожадным эпизодам из жизни реальных исторических персонажей. Фильм был бы практически садистским, если бы деятельность Глостера (будущего Ричарда III) не подчинялась строго политическим амбициям. (Отметим тем не менее сцену, где он вожделеет жену принца Уэльского, на которой женится после убийства принца.)

   Пластические поиски фильма создают целый мир, нечто среднее между точной исторической реконструкцией и фантасмагорией. Батальные сцены, предстающие перед нами словно в виде китайских теней, ночью и под дождем, выглядят необыкновенно и создают почти галлюцинаторную атмосферу. Но хрупкое чувство тревоги и дискомфорта рождается в основном благодаря актерам; именно они придают фильму сходство с настоящим кошмаром: этому способствуют меланхоличная вялость Винсента Прайса (в роли Кларенса, человека со смелыми замыслами, но не предназначенного для великой судьбы), ледяная презрительность Бэзила Ратбоуна (Ричард III) и, главным образом, многоликая чудовищность Бориса Карлоффа. Карлофф – добросовестный страж комнаты пыток, официальный палач, не гнушающийся при случае убийством детей, плешивый, кривоногий, что подчеркивается фасоном штанов, с искривленной ступней – здесь в роли Морда создает один из самых страшных образов, когда-либо воплощенных им на экране. Пособничество королю, похоже, придает ему некий социальный статус, который опьяняет и удивляет его самого. В этот период карьеры Карлоффа полное отсутствие иронии становится сильной стороной этого великого актера. Будучи преемником, но не последователем Лона Чейни, он производил впечатление на зрителей более сдержанным, современным и еще более убедительным использованием грима и физических уродств, нежели те, к которым питал пристрастие «человек с тысячей лиц».

   Полупародийный ремейк Роджера Кормена снят в 1962 г.: Винсент Прайс берет на себя роль Бэзила Ратбоуна, а свою уступает Ричарду Макколи.

  Сомнительная слава

   1944 – США (102 мин)

     Произв. Warner (Роберт Бакнер)

     Реж. РАУЛЬ УОЛШ

     Сцен. Ласло Ваднаи, Макс Бренд по одноименному рассказу Джо Мая и Ласло Ваднаи

     Опер. Сид Хикокс

     Муз. Адолф Дойч

     В ролях Эррол Флинн (Жан Пикар), Пол Лукаш (Марсель Боне), Джин Салливан (Марианна), Люсиль Уотсон (мадам Маре), Фей Эмерсон (Луиза), Джеймс Флэвин (капитан жандармерии), Даглас Дамбрилл (комиссар), Шелдон Леонард (Анри Дюваль).

   Франция, 1943 г. Жан Пикар, закоренелый мошенник, приговоренный к казни за многочисленные ограбления и убийство, подходит к гильотине. Авианалет на соседнюю фабрику дает ему возможность сбежать. Он отправляется к бывшему сообщнику Анри, чтобы попросить у него денег и поддельные документы. Он немедленно соблазняет любовницу Анри, выдав себя за важного чина в Сопротивлении. Вместе с ней он уезжает в Бордо, но там старый враг инспектор Боне, гоняющийся за ним уже 15 лет, надевает на него наручники. Боне получил информацию от Анри.

   В поезде, едущем в Париж, Пикар и Боне узнают, что после диверсии на мосту гестапо набрало сотню заложников, которые будут расстреляны, если диверсант не объявится. Пикару приходит в голову мысль, что он охотнее умер бы с почетом перед расстрельным взводом, чем бесславно – под ножом гильотины. Он предлагает Боне выдать его за этого диверсанта. Так ему удастся спасти сотню невинных людей. Поначалу Боне отказывается, заподозрив хитрость со стороны Пикара, но постепенно обдумывает эту идею. Пикар и Боне останавливаются в деревенской гостинице, где содержатся заложники. Боне готовит выдачу Пикара гестапо и объявляет начальству, что Пикар утонул при попытке к бегству.

   Пикар превращается в Жан-Эмиля Дюпона, партизана и диверсанта. Срок, установленный гестапо до расстрела заложников, истекает через 3 дня. Пикар умоляет Боне подарить ему эти 3 дня. Он познакомился с юной торговкой Марианной и приглашает ее на пикник у реки. Боне спасает настоящего диверсанта, выдав его за своего человека. Диверсант рассказывает ему и Пикару, как он взорвал мост, тщательно охраняемый немцами. Пикар говорит Боне, что нарочно не воспользовался шансом сбежать, позволив диверсанту ускользнуть от гестапо. Он проигнорирует и многие другие возможности для побега. Однако ночью, когда Боне заболевает, Пикар исчезает. Жители деревни готовятся осуществить план, подготовленный ими достаточно давно: выдать Пикара как человека, подорвавшего мост. Местный кюре отговаривает их от этого.

   Марианна предупреждает Пикара об опасности и сбегает вместе с ним. Им помогает супружеская пара крестьян, чей сын – среди заложников. Пикар говорит Марианне, что в одиночку поедет в Париж за деньгами для их отъезда в Мартинику. На самом же деле, едва приехав в Париж, он приходит к Боне, который отводит его в гестапо. Немецкие офицеры скептически относятся к признаниям Пикара. Но когда он во всех подробностях рассказывает им, как взорвал мост, они перестают сомневаться, что имеют дело с настоящим диверсантом. Пикар будет казнен.

   ►  Самый странный и мрачный из 7 фильмов Уолша с Эрролом Флинном. Это почти экспериментальная картина. Уолш помещает некоторые особенности своих привычных героев в другой контекст, смешивает их в других пропорциях. Многим (и Флинну в 1-ю очередь) щекочет нервы мысль о том, чтобы стать бесшабашными авантюристами. С этим у нас полный порядок. С 1-х минут фильма Флинн – вор и убийца. Смотришь и не веришь своим глазам. И тем не менее это он: все так же красив, ироничен и беззаботен, так же опустошительно дерзок, добавился лишь небольшой оттенок мрачности – как, впрочем, и во всем фильме в целом. Флинн обманывает всех вокруг, из злых и из добрых побуждений, постоянно оказывается там, где его не ждали, и удивляет тех, кто знает его лучше прочих (и, в частности, инспектора Боне, преследующего его уже 15 лет, – в некотором роде современного Жавера). Герой Уолша не имеет четко определенного места в системе моральных ценностей. Из-за своего крайнего индивидуализма он плохо уживается на этой территории и чаще всего остается «за гранью добра и зла».

   Следующая особенность героя Уолша – любовь к жизни, привлекательность и чувство юмора. Эта черта заметна и в Жане Пикаре (едва «выйдя» из тюрьмы, он соблазняет 1-ю женщину, попавшуюся на пути, – удивительную Фей Эмерсон). Только на то, чтобы удовлетворить эту любовь к жизни, ему остается всего 3 дня. Даже в этом очень мрачном фильме есть место для юмора, который иногда прорывается неожиданно (как в гениальной сцене фальшивой исповеди Пикара перед Боне), но при этом присутствует и перманентно, поскольку главный герой постоянно играет со своей судьбой и судьбами других людей.

   Остается его решение в финале, его самопожертвование. Как и во всем характере главного героя, в этом решении есть что-то непостижимое и почти неизмеримое. Можно рискнуть и выдвинуть гипотезу. Умирая таким образом, персонаж дважды побеждает судьбу. 1-й раз – самолично выбрав час и обстоятельства своей смерти (сценарий предоставляет ему 10 возможностей бежать, но он ими не воспользуется). 2-й раз – изобретая, выдумывая для себя новую судьбу. Жан Пикар, вор и убийца, становится Жан-Эмилем Дюпоном, героем Сопротивления. И не только формально: ведь он на самом деле спасает от смерти сотню заложников и настоящего диверсанта. Тем самым он добавляет еще одну роль в свою и без того разнообразную и насыщенную жизнь. Как писал Шекспир: «И каждый не одну играет роль…» (эту цитату приводит Уолш в конце автобиографии). Фильм можно также рассматривать как видение, посетившее Пикара под ножом гильотины. Но с какой стороны ни взгляни, он подчеркивает современность гения Уолша. А Флинн всегда восхитителен, будь он в роли героя или антигероя.